— Я знаю, — ответил я, — мне нужно поговорить с Виктором Вадимовичем, — в будущем я знал владельца музея и знал о его главной страсти в жизни. Виктор Дорожный был страстным коллекционером всяческих раритетов и при этом еще и меценатом.

— А тебе назначено? — спросил меня охранник и оглядел с головы до ног. В его картину мира явно не укладывалось то, что его босс, очень богатый человек, может иметь какие-то дела с таким как нынешний я.

— Нет, но у меня к нему дело.

— Дело у него, — ухмыльнулся охранник, — проваливай отсюда. Проваливай, пока я тебе ноги не переломал.

Вот козёл! И просто забежать на территорию не получится. Вон в паре метров еще одна держиморда стоит и внимательно смотрит на меня. Что делать было совершенно не понятно.

Выручил меня случай. Буквально через несколько минут откуда-то слева, там где дорога делала загиб и скрывалась за уже успевшими накинуть на себя листву деревьями, раздался звук мощного дизеля. Сначла он был еле слышен, источник находился достаточно далеко. Но постепенно звук приближался, и через несколько минут из-за поворота появился автовоз. Новенькая Вольво тащила прицеп с десятком раритетов покрытых чехлами. Что именно это были за машины понять можно было только по силуэтам. Но там точно стояли Чайка, ЗиС и правительственный ЗиЛ. Их характерные формы ни с чем не спутаешь.

Когда автовоз подъехал к проходной, показался и сам Виктор, пока еще молодой и крепкий мужчина. Владелец музея вышел из здания, очевидно для того чтобы лично встретить часть своей экспозиции.

— Виктор Вадимович, — закричал я, — выслушайте меня пожалуйста! У меня есть для вас отличный экспонат.

— Ах ты……… выругался охранник и выскочил из своей будки.

Но сделать ничего не успел.

— Экспонат? — удивился владелец музея, — и что это?

Он подошёл ко мне, и я достал заранее сделанные фотографии.

— Вот, ВАЗ 2101, 1970 года выпуска. В идеальном состоянии.

Я передал Дорожному парочку фотографий. Те, на которых хорошо видно экстерьер и интерьер машины.

— Нашёл дедушкину капсулу времени? — Усмехнулся Виктор, — да, машина и правда в идеальном состоянии но она мне не нужна. У меня уже есть копейка того года.

Услышав это охранник сделал стойку. Что ж, надо его обломать.

— Не думаю, что она у вас интересней, чем эта машина.

С этими словами я передал еще несколько фотографий. На одной был одометр копейки, а на другой серийные номера кузова и двигателя.

— Ничего себе! — удивился меценат, — да ты прав. Это всё меняет. Как ты говоришь тебя зовут?

— Я еще не говорил. Максим Брагин.

— Вот что, Максим, подожди с полчаса, мне нужно принять экспонаты. Хотя чего тебе ждать. Владельцу такого раритета можно и мини экскурсию провести. А как закончим — поговорим более обстоятельно в моём кабинете. Идёт?

— Конечно, — радостно ответил я.

Приём машин занял не полчаса, а больше, прогулка по будущему музею и разговор с Дорожным длился еще час, но в результате всё решилось в лучшем виде.

Уже на следующий день еще один автовоз забрал копейку Пал Палыча из его гаража, отдельным лотом, который я тоже продал за хорошие деньги, ушёл трофейный немецкий велосипед 1935 года, который я тоже нашёл в гараже. Мы быстро оформили сделку купли-продажи, и я стал временным, но оттого не менее счастливым обладателем двухсот пятнадцати тысяч рублей. Насколько я понимаю, в каком-нибудь провинциальном городке Центральной России за эти деньги можно и квартиру купить.

Я пулей забежал в подъезд и сам не заметил, как оказался возле двери Пал Палыча.

Как-то неспокойно с такими деньгами расхаживать. Лучше как можно быстрее вручить их хозяину.

Звонок и ещё один. Я продолжал стоять под дверью, ожидая, когда он наконец-то откроет. Послышались медленные шаги, после чего замок щёлкнул и, медленно открывая дверь, Пал Палыч сказал:

— Максим, ну что, как успехи с машиной? Рассказать чего хотел?

Старик махнул рукой, зазывая меня войти в квартиру.

— Ты извини, пока дополз до двери. Я тут к племяннице собираюсь в гости. Вещи собираю, ещё гостинцев купить нужно будет детям. Весь в делах, — улыбнулся Пал Палыч, — ну ты это, рассказывай, как успехи. Годится ли машина на что-то?

Пока старик наливал нам чай, уж такая у него была традиция, я выложил на стол все вырученные с продажи автомобиля деньги.

— Годится, ещё как, — тут же подхватил я, — правда я кое-что выяснил, так что о ремонте и речи идти не может.

— Я как чувствовал! — с досадой махнул рукой Пал Палыч, — так на что она теперь годится? На металлолом что ли?