— Можешь подойти к стене и посмотреть на ворота так, чтобы их не было видно сверху? — прошептал он.

Джомми огляделся.

— Это несложно, но от кого мне прятаться? Я никого не вижу.

— Наверху, второе окно. Кто-то наблюдает, — ответил Калеб.

Джомми посмотрел туда, куда указал Калеб, и через мгновение сказал:

— Я вижу его.

— Думаешь, нас заметили? — спросил Зейн.

— Если бы нас заметили, кто-нибудь был бы здесь, — ответил Калеб. — Кто бы он ни был, он наблюдает не здесь, а там.

Он обратился к Джомми:

— Так что мне нужно, чтобы ты осмотрел окрестности и выяснил, за чем он наблюдает.

Джомми огляделся и сказал:

— Хорошо. Я вернусь.

Он крался вдоль стены, пока не добрался до дальнего угла, где и скрылся из виду.

Прошло несколько минут, и, наконец, мальчик вернулся.

— Насколько я могу судить, — прошептал он, — здесь есть ворота, которые могут быть сортировочной станцией. Не знаю точно, потому что я не часто бывал в этой части города. Если это не сортировочная станция, то это место для доставки грузов во дворец. В любом случае, ворота закрыты, и там стоит пара стражников.

— Зачем им охранять одни ворота? — тихо спросил Калеб.

— Не знаю, но есть одна странность, — ответил Джомми.

— Что за странность? — спросил Калеб.

— Знаешь, у тех ворот, мимо которых мы проходили, тоже были стражники?

— Да, — сказал Калеб.

— Так вот, все эти охранники были внутри ворот. А эти двое — снаружи.

— Это потому, что эти двое не пытаются не пускать людей, а впускают их внутрь, — сказал Калеб.

— Что нам теперь делать? — спросил Зейн.

— Некоторые люди Чезарула собираются в трактире «Четыре ветра», который находится неподалеку отсюда.

— Я знаю этот трактир, — сказал Джомми. — Он всего в полудюжине улиц к востоку отсюда.

— Мы должны были встретиться с ними там, — сказал Калеб. — Думаю, будет лучше привести их сюда.

Он посмотрел на небо. Скоро стемнеет. Посмотрев на Джомми, он спросил:

— Где-нибудь поблизости есть место, где мы могли бы укрыться от посторонних глаз?

— Трактир, несколько домов вниз. Давайте посмотрим, — ответил Джомми.

Они целеустремленно направились вверх по улице, стараясь двигаться так, чтобы не привлекать внимание. За углом появилась небольшая группа гуляк, которые явно собирались опьянеть до беспамятства и выкрикивали приветствия Калебу и мальчикам. Калеб ответил что-то невнятное, и они завернули за угол.

Когда они подошли к постоялому двору, Калеб заметил, что дверь была неприметной, а над ней висела вывеска с изображением крокодила с открытой пастью.

— Полагаю, здесь останавливаются те, кто работает во дворце, потому что купцов здесь не видно, — сказал Калеб, открывая дверь.

Он шагнул в комнату, почти полную мужчин, и тут же выхватил меч. Перед ним стояло более дюжины человек, некоторые из них были одеты в черные одежды Внутреннего легиона, другие — в мундиры домовой гвардии, королевских возниц или императорских конников. Калебу потребовалась всего секунда, чтобы понять, что происходит.

— Ночные ястребы! — крикнул он.

Зейн и Тад немедленно выхватили свои мечи. Джомми сделал шаг от входа, повернулся и побежал. Калеб отступил назад и сказал:

— Они могут проходить только по одному или по двое за раз.

В этот момент первый мечник ударил по нему.

* * *

Сидя на ступенях большого здания напротив дворца, Магнус использовал магию для увеличения зрения, чтобы лучше рассмотреть происходящее на верхней площади. Он уже заметил Каспара и увидел, что тот, вместе с Амафи и Паско, находится недалеко от входа, из которого начинала появляться свита императора.

Внушительная фигура церемониймейстера, облаченная в головной убор с перьями и леопардовое покрывало, вошла в зал. Он легко размахивал своим массивным служебным посохом, инкрустированным слоновой костью, словно тростью, за ним следовала дюжина трубачей и барабанщиков. Когда он достиг порога площади, домовые гвардейцы выстроились в коридор, ведущий к ступеням, которые поднимались к трону. Магистр начал свой торжественный процесс.

* * *

Процессия медленно двигалась через огромный зал, проходя через открытую дверь. Накор и Бек слышали, как сквозь шум толпы пробивался внушительный голос церемониймейстера, но разобрать слова было невозможно. В конце процессии дюжина носильщиков несла массивное кресло, на котором сидел очень старый человек.

Накор положил руку на плечо Бека и указал на дюжину вооруженных гвардейцев, стоящих за креслом.

— Мы ждем, — мягко сказал он.