— Кто он? Я не помню никого значимого.

Было столько людей.

— Если увидишь лицом к лицу, наверняка вспомнишь.

С кредитки Эльдар закидывается коксом. Светит себе фонарем.

— Хочешь?

— Нет. Сигарету хочу.

Протягивает мне зажигалку и сигарету.

Прикурив, щелкаю задумчиво зажигалкой раскаляя иглу.

— Если тебе будет от этого легче, хочу признаться, — шмыгает он опять носом. — Что если бы я знал, как все обернется, ни за что бы не вписался! Чувствую себя дерьмом… Короче, я хочу, чтобы ты знала, что я делаю это сам, потому что все ещё люблю тебя.

— Понятно…

Согнув иглу, тихо ковыряю вслепую замок наручника. Это не сложная задача. В теории я прекрасно знаю как открыть. В тюрьме свои науки. Но практики у меня нет.

— А… и — да. Литвин твой… Я знаю, что Тико у него. Его Тигран узнал.

Передёргивает ствол, досылая патрон.

— Как узнал?.. — сглатываю ком в горле.

— Просто. Они положили его мордой вниз. Он наблюдал из положения лежа. И штаны у Литвина натягиваются на его ортезы, как у киборга, когда он сгибает колено. Редкая хреновина эти ортезы. Он же вывел Сергея… Он же организовывал эти странные обстрелы.

— Не-а… обстрелы это я.

— Ха… Вот ты сука. Как? Из чего?

— Этого ты не узнаешь.

— Короче, ты недолго будешь скучать по своему любовнику. Я же не ошибаюсь? Трахалась с ним?

Наручник щелкает, отпуская моё запястье.

Медленно сдвигаюсь дальше от луча фонаря. Ещё… И ещё…

Рука нащупывает обрывистый край.

— Таня?…

Ложусь на живот, пытаясь нащупать что там внизу. Высоко ли?

Слышу шелест воды, бьющейся об камни. Страшно прыгать. Сломаю ноги..

Еловые лапы царапают лицо.

— Таня!!

Фонарь мелькает по кустам. Треск сучьев.

В живот давит толстый сук.

Перехватываю его как оружие, поднимаясь на ноги.

Выбиваю из рук Эльдара фонарь, он летит куда-то вниз. Дергаюсь в сторону, он хватает меня за капюшон, дёргая к себе.

Ткань врезается в горло, придушивая.

Вскрикнув, падаю на него спиной, он оступается и мы летим на землю. Отчаянно боремся за выскальзывающий из липких рук пистолет. Пальцы ничего не чувствуют от напряжения.

Неожиданно он оглушительно стреляет!..

Замерев, не дышу, прислушиваясь к своему телу. Оно слишком истерзано об кусты и онемело от шока, чтобы понять в порядке ли оно.

— Тань… Таня! Тань!! — трясет меня Эльдар. — Тань?

Его руки обшаривают мое тело.

— Ты чего?!.. Куда! Таня!!

Делаю глубокий судорожный вдох.

Нигде по телу нет слишком шокирующих ощущений. Но от адреналина трясет

Та-а-к!..

— Слезь с меня… — хриплю, задыхаясь.

— Ты в порядке?

— Да.

— Господи, блядь, боже… Думал в тебя…

Падает на спину рядом.

— Всё… Нахуй такое. Не могу больше на этой карусели кататься…

Слышу, как засовывает в рот сигарету, щелкает зажигалкой.

— Нахуй… — голос дрожит.

От грохота в ушах и шока не понимаю о чем он говорит.

Веду рукой по земле, ладонь пульсирует. Натыкаюсь на ствол. Беру крепче в руку. И рывком поднявшись на колени, вжимаю ему в живот.

Замирает.

Тело бьётся пульсами. Кислорода не хватает. Слышу, как он выдыхает дым.

— В живот больно, Тань. И долго.

Сглатывая ком в горле, медленно двигаю ствол выше, на сердце, под ребро.

— Ну, давай… — чувствую как трясет его.

В моей голове Димка. Он не позволяет "дать".

— Пошел к черту! — швыряю ствол в реку, в темноту. — Пошел ты…

Плеск снизу. Опускаюсь обессиленно рядом.

— Чё делать будем, любовь моя?

В его интонациях я вдруг узнаю того, когда-то близкого мне человека. С которым я была в отношениях, которого любила. Словно этот шок снёс вот все то, что на нём появилось вместе со взлетом его карьеры.

— Я не знаю, что делать.

Я вдруг чувствую себя снова маленькой, а этот мир огромным, непонятным и неуправляемым. И мне хочется, чтобы появился кто-то из взрослых.

Потому что, Эльдар, тоже не взрослый!

Взрослый — Митяй. И Зольникова, наверное. Но между ними огромная разница. Митяй тот "взрослый", который знает, что я "маленькая" и любит меня. Зольникова — это тот взрослый, который в курсе, что ребенок я проблемный… и любить ей меня не за что.

Поэтому я хочу только Митяя сюда. Больше никто мне не поможет.