Шрифт:
Поднимаю на руки. Она обнимает меня за шею, пряча лицо.
— Ствашно.
— Это я… — шепчу ей. — Я тебя не отдам.
Несу в фургон.
— Мама пвакава.
— Мы ей сообщим, что ты со мной.
Пристегнув Эльдара к рулю, и забрав ключи от машины, мы уезжаем.
В фургоне снимаем балаклавы.
— Ну, привет, Тико Дмитриевна! — тянет ей руку Иван, улыбаясь.
— Не бойся, — усаживаю ее на колени. — Это дядьки твои крестные все! Считай — родня. Иван, Гордей, Тимофей… Братишки мои.
— Все мои дядьки? — по-деловому.
— Все твои…
— Вадно.
Жмёт Ивану руку. Потом нажимает кнопку на рации.
— Пвиём! Мама!
— Тико?! — хрипит рация в ответ.
— Мама…
— Маленькая моя… Ты где?!
— Я у дядьков своих. Невавнуйся! — безмятежно. — Это — водня…
Гы-ы… — тихо угорают мужики.
— Все хорошо, родная, — вытягиваю рацию. — Забрали. Ложись, поспи…
Отключаюсь.
— А вот теперь — к Зольниковой!
Глава 43 — Джедаи
В спортивных шортах для тайского бокса и майке с китайским драконом Диляра выходит из кухни встречать нашу босоту.
Эпично держит половник наперевес.
— Не поняла сейчас… — хмурит брови. — А почему вы в камуфляже?
— Яр… Я это заберу, ладно? — вытаскивает из ее рук половник Иван.
Мужики расступаются, качнувшись в стороны и демонстрируя меня с Тико на руках.
— Так… — не моргая, смотрит на легко узнаваемую рыжую кудрявую шевелюру Тико. — Та-а-ак…
Изображает усталый фейспалм.
— Вы что — похитили ребенка?
— Нет… Забрали у посторонних людей по согласию обоих родителей, — невозмутимо смотрю ей в глаза.
Бросив на нас ледяной взгляд, смягчается, встретившись с настороженным взглядом Тико.
— Тико… Да?
Малышка смотрит на нее с подозрением.
— Вугается? — уточняет у меня шепотом Тико.
— Нет. Это Яра…
Я могу оставить Тико только Яре. У нее не заберёт никто. Полномочий не хватит.
— Яра — добрая! — с каплей иронии в голосе, пытается поцеловать ее Зольников.
— Ха… — прокашливаются мужики.
Незаметно выхватывает от нее по бедру.
— Пиздец тебе, Зольников, — беззвучно угрожает ему.
Но это вопрос не только безопасности Тико, но ещё и политический. Яра своих не бросает… Я хочу, чтобы Тико стала "своя". Чтобы она тоже за нее билась. И за ее маму…
Делает шаг ко мне.
— Ты как, детка, не напугали тебя дядьки эти ненормальные? — осматривает ее Яра.
Ладошки, коленки…
— Это мои дядьки… Новмальные… Конфетов дали, — показывает ей фантик. — Они супевмены.
— Конфетов — это хорошо…
Вытягивает ее из моих рук.
Тико, испугавшись, хватается за мою одежду.
— Не бойся, — отдаю. — С мальчиками пока поиграешь. А мы тут поговорим взрослыми. Потом ужинать будем.
— На кухню идите, "Дядьки"… — сурово ворчит на нас Яра.
Сама открывает дверь в большую детскую.
— Бойцы… Я вам принцессу принесла.
Спускает ее на ноги.
— Поухаживайте… Это Ваня, это Ярик, Это — Тико…
Стоят настороженным треугольником. У пацанов в руках нёрфы, которые стреляют пено-пулями.
— Фто это тут у вас? — оживает первая Тико. — А чё вы водинаковые такие?
— В девочку стрелять нельзя, — наставляет их Иван. — Научите ее лучше стрелять в мишень.
Дергаюсь… Не надо ей стрелять!
— Я умею ствелять. Я в папу свеляла… Из настовящего пифстолета.
Все замолкают. С лиц стекают улыбки.
— Он маму обижав… — уловив неодобрение от взрослых, оправдывается она, заглядывая мне в глаза.
Киваю ей.
— Не надо стрелять, — вмешиваюсь я. — Поиграйте во что-нибудь другое.
Йода разувается и идёт в детскую. Закрывает медленно за собой двойные двери, стоя к нам лицом.
— Про темную сторону силы рассказать пришла пора… — поясняет, подмигивая.
Ну вот… Теперь мне как-то нужно сделать ребрендинг для Татико в глазах Яры.
Громко спорим на лоджии в кухне. В руках мелькают сигареты.
— Твое нахождение там, опасно в первую очередь для Сударской!
— Не меньше, чем мое отсутствие там. Ты понимаешь, что они через день пытаются друг друга убить?! Не фигурально! Очень реально убить. Застрелить, задушить, отравить!!