— Пицца. И кино. Звучит неплохо.

— Очень хорошо.

Он поцеловал меня. Я поцеловала его в ответ. А не убежала.

Глава 12

Джейн

Я отменила свой рейс. А потом работала до полудня. Тяжело. Миссис Лави была в восторге от того, что я задержалась. Сколько я ни объясняла ей, что причина в её мании вносить изменения в последнюю минуту, и что ей это дорого обойдётся, не знаю, удалось ли мне убедить её, что я действительно разочарована.

Потом я вернулась домой, и Макс обслюнявил меня, а Финн поцеловал, затем мы приготовили барбекю, и я сделала Финну чертовски вкусные алкогольные напитки, которые он попросил меня продегустировать. А потом я снова заснула на его удобном диване, обхватив его колени, настолько уставшая, что, наверное, пускала слюни, как Макс.

Подождите. Разве я сказала, что вернулась домой?

***

В ту ночь мы опять не использовали никакой защиты. Только руки, рот и слова Финна, шепчущие страшные, удивительные и грязные вещи, подсказывающие мне, как доставить ему удовольствие, и спрашивающие, как он должен доставить удовольствие мне, чем дольше я была с Финном, тем больше у меня появлялось идей, и каждый раз, когда он пытался замедлить процесс, я снова ускоряла его.

Я чувствовала голод по Финну. И словно пожирала эти моменты, потому что это всего лишь волна, и однажды она должна была сильно ударить меня о берег. Но я сделала выбор и теперь наслаждалась им.

Мне казалось, что я участвовала в гонке. Против самой себя.

Финн

Я проснулся в постели один. Джейн рядом не было.

Я сел, затем вылез из кровати и, поддавшись чувству, первым делом подошёл к окну и выглянул наружу. Она стояла на палубе в лунном свете и смотрела на мой недоделанный шедевр.

Я натянул джинсы и вышел, чтобы встать рядом с ней. Она не оглянулась, просто сделала пару шагов ближе в мою сторону. Я положил руки ей на плечи.

Долгое время мы просто стояли в тишине, полосы лунного света и тени падали на грязь площадки, создав рисунок как окрас у зебры. Прокричала сова, а вдалеке тявкнул койот. В воздухе пахло темно-зелёной сосной, чистой грязью и свежеспиленными досками. Ветер шелестел в верхушках высоких деревьев, а затем стих, и слабый тихий звук начал удаляться.

— Как тебе удалось сбежать? — спросила она. Её голос был тихим.

Мне не нужно спрашивать, что она имела в виду. Насколько я мог судить, именно об этом она спрашивала последние тридцать лет своей жизни.

Поэтому я повторил.

— Колледж, армия, хорошие друзья. Деньги помогают. — Но не очень много.

Она выслушала, потом покачала головой.

— Нет, я думаю, дело вот в этом.

Она указала на мой наполовину готовый шедевр.

— Это и твоя музыка. Думаю, именно так ты и сбежал. Просто пошёл своим путем.

Мы снова молча смотрели на него — изящный скелет, сделанный из дерева, холодного железа и старых снов. Она была права.

— Может, и так, — признал я.

Но этого было недостаточно. Больше нет. Мне нужно нечто большее, чем уверенность и старые мечты, сколько бы денег они мне ни приносили.

В этом и заключалась особенность обломков. Нося их на плече, ты отвлекался. Но стоит их опустить, и ты обнаружишь, что внутри тебя всё ещё зияет дыра с рваными краями.

Джейн придвинулась к моему боку, прижалась передней частью своего тела к моей, теплой и мягкой, и мы вместе смотрели на мой дом.

— Что ты делала после вечеринки у Сэндлер-Россов? — спросил я.

Она откинула голову назад, чтобы посмотреть на меня.

— Ты имеешь в виду ту ночь?

— Я имею в виду когда-либо.

Она открыла рот, но из него ничего не вышло. Долгое время мы просто смотрели друг на друга. Её глаза были яркими в лунном свете. Но не в хорошем смысле.

— Верно, — медленно сказал я, кивнув. Затем потянулся к её пальцам. — Иди сюда.

— Я могу навестить его, — сказала она, когда я повёл её внутрь.

— Тебе обязательно нужно навестить его, — сказал я. — И мне тоже.

— Это очень далеко.

— Не так уж и далеко. — Её глаза стали яркими.

— Финн, я просто... я, возможно, перееду в Вашингтон.

Я притянул её к себе и заставил забыть о Вашингтоне, хотя бы на время.

Джейн

— У меня есть друзья, которые придут утром, — пробормотал Финн, когда мы завалились в его постель после того, как луна начала садиться. Мы лежали в темноте, отблески лунного света плескались на дальней стене, а Макс сопел во сне на полу рядом с кроватью. — Мы будем бить молотком, — сказал он мне. — И пилить. И, возможно, ругаться.