Шрифт:
– Что-то случилось?
– Да нет. Ничего. Не переживай.
– Что-то с мамой?
– Да нет. Все хорошо. У мамы все хорошо. Не бери в голову. Все спокойно, – он пытается улыбнуться.
А я замираю. И мир мой замирает.
И мерещится мне в тишине его шепот:
– Свет, мне кажется, я влюбился.
Акт 4. Аня
Итак, я осталась одна. Что я чувствовала? Пустоту. Как будто из меня вынули все. До звона внутри.
Я написала смс подруге, и она позвонила.
– Ань, ну как ты? Он с концами уже, все?
– Да. Думаю, да.
– Может, мне приехать?
– Нет, Люб. Все хорошо. Я спокойна, – почти не вру.
– Ты давай там, держись. Какие твои годы, 36 – это не то, что не конец. Это только начало. Еще нарожать успеешь. Все будет хорошо.
– Да. Будет.
Я положила трубку. И выключила телефон.
Прошлась по тихой квартире. Кошак был рядом. Не отходил. Да, Кошак – наш кот. Мы так его и назвали. С фантазией не очень, но прижилось.
Я знала, что рано или поздно это случится. Правда, знала. Что он уйдет. Одна общая ошибка молодости – и его жизнь продолжается. А моя уже впритык. Все. Пустота внутри начинает выжигать. И поплакать бы, но нечем. Пусто.
Не могу сидеть. Не могу ходить. Беру мусор, сгребаю ужин туда. Котлеты, от которых тошно. Не жалко, нет. Тошно.
Выхожу из квартиры.
В подъезде жутко воняет. Капуста, моча, что-то еще такое же мерзкое. Мутит.
Подхожу к двери и натыкаюсь на коробку. Что это? Кто оставил мусор?
Блин, да там котята! Новорожденные, еще грязные, все липкие. Бросаю мусор, нагибаюсь. Четыре штуки. Вот черт! Где их мать? Твою ж налево!
Стою, жду, ищу глазами. Решаюсь выкинуть мусор. Подумать надо. Возвращаюсь – котята на месте. Одни. И кажется, уже мертвые.
Вот хрен! Хватаю коробку и несу домой. Звоню подруге:
– Есть номер ветеринара, кто сможет подъехать?
– Ты там головой не стукнулась? Совсем ку-ку? Какой ветеринар?
– Люб, вызывай на мой адрес. Я в запаре. Потом расскажу. Только сейчас. Срочно.
Беру салфетки, воду. И что дальше? Хочется материться. Матерюсь как пьяный футбольный фанат. Отборно.
Обтираю, ощупываю, смотрю – двое точно живы, а остальные непонятно. Как, блин, понять? Растираю, вытираю, верчу. Они маленькие, с сосиску, детскую. Хвосты с сантиметр. Плачу. Блин, рыдаю в три ручья. Какая гадина их выкинула?
Звонок в дверь. Врач и Люба. Влетают. Люба видит мое лицо и руки и произносит:
– Ну точно чокнулась.
А я начинаю завывать на три октавы, в голос. И не могу остановиться. Ору и вою, от души.
Один малыш умер. Еще на улице, судя по всему. А может, при родах. Три других были вне опасности, но требовали ухода с погружением. Кормление по часам. Обтирание. Облизывание, твою ж налево.
Вот так я стала котомамой.
Кошак принял новых зверей на удивление спокойно и с интересом. Крутился рядом. А потом и вовсе залез в коробку. Греть.
Хороший кот. Настоящий.
Через пару недель у меня забрали двоих – Люба взяла для себя и знакомой. Один остался со мной.
И мы зажили втроем. Не могу сказать, что счастливо. Но одиноко нам точно не было. Хлопоты забрали все мои силы. Но вместе с тем, я почувствовала и облегчение.
Это как в анекдоте про козу. Когда стоило продать ее, и сразу стало легче дышать. Не могу точно сказать, кто был этой козой – Юра или котята, но дышать точно стало легче.
Да что там – я жила! Свободное время, минимум грязной посуды и килограмма четыре веса в минус. Больше не готовлю. Аппетита нет. Приятные бонусы развода.
Кстати, с разводом уладили быстро. Юра хотел поговорить со мной. Но честно, я знала, что так будет лучше. Ему. И мне. У него – новая жизнь и шанс иметь детей. У меня – свобода и возможность не жить с мыслью, что я его лишаю будущего, продолжения рода. Се ля ви. Лучше в 38 лет развод, чем всю жизнь прожить на пустых квадратных метрах, как заложники одной ошибки.
В один из вечеров ко мне позвонили в дверь. Сосед сверху. Открываю и слышу:
– Вы, случайно, котят не видели?
А у меня прям сковорода зачесалась. Давно стояла без дела. Так и захотелось по башке ему дать.