И это не я почесался!

Что происходит?!

Я попытался закричать — и не смог, вместо этого продолжил говорить, словно чужими губами:

— А ты Енох, найди Мими и скажи, пусть сегодня домой не приходит.

— Почему?

— Так надо.

— Ну ладно, — обиделся Енох.

— А потом с Моней идите к той старухе и смотрите за нею, что она делать будет.

— Что оба? — удивился Моня.

— Оба! — велел я.

— Но как мы тебя одного оставим? — не унимался Моня. — Нет, я так не могу.

В моих руках появился нож:

— Кажется, кто-то хочет уйти на тот свет? — прошипел я.

— Хорошо, Генка! — торопливо произнёс Енох, и они с Моней ретировались.

А я остался стоять над растерзанным трупом Романа в старом сарае.

И не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Точнее ногой смог, потому что я пнул куклу, и она отлетела куда-то аж в угол, на кучу мусора.

Посвистывая какой-то фривольный мотивчик, я вразвалочку, не спеша, пошел на агитбригаду.

— Епифан! — мысленно произнёс я.

Ноль реакции.

— Ты слышишь меня, скотина?! — опять попытался мысленно сказать я.

— Сам скотина, — явственно прозвучал в моей голове донельзя довольный голос Епифана.

— Ты как это провернул?

— Как Мефодий мне подсказал, так и провернул, — голос Епифана сочился сарказмом. — Тютелька-в-тютельку всё выполнил.

— Кто такой Мефодий?

— Какой же ты дурак, Генка, — насмешливо ответил Епифан. — Гоняешься за ним не первый день, а даже имени не узнал. Колдун это.

— Зато ты узнал, — зло сказал я, — и даже задружился я смотрю. Это он тебя научил, как меня убрать?

— Ну не сам же я это придумал! — хохотнул Епифан. — Там главное было тебя под руку толкнуть и во время повторного заклинания два символа прошептать.

— А ведь я тебя тогда пожалел, не уничтожил, — вздохнул я.

— Тебя разве не учили, что врага нужно добить, иначе он потом отомстит? — Енох уже окончательно развеселился. — Но ты сам виноват, Генка! Я же просил тебя перенести меня в тело живого человека. Ты не захотел. Пришлось самому о себе позаботиться.

— И что ты намерен делать дальше? — осторожно попытался выяснить я. Обдумывать варианты спасения и сейчас не решался, вдруг Епифан может видеть мои мысли. Мы же разговариваем с ним мысленно. И откуда я знаю, какая мысль адресуется ему, а какая остается со мной.

Но что характерно — его мысли я видеть не мог. Только когда он ко мне обращался.

— Не твоё дело! — отрезал Епифан и зло сказал, — скоро сам всё увидишь.

Я словно со стороны наблюдал, как моё тело (говорить теперь о себе «я» я уже не мог, ибо это был не я, а Епифан), так вот, я смотрел, как это тело, которое ещё недавно было моим, выходит из сарая и уверенно направляется куда-то по узкой незнакомой улочке.

Вот оно пнуло камешек, да так, что тот попал в окно соседнего дома. Раздался звон битого стекла. Тело ускорилось и через некоторое время подошло к старому зданию, три окна которого выходили на улицу, и с силой постучало в окно условным стуком.

Буквально через секунду дверь распахнулась и тело вошло.

В комнате была обстановка типичной «малины» тридцатых годов. За накрытым деликатесами столом сидели люди. Судя по одежде и манерам — отпетые бандюганы. Один из них, явно главный, имел шевелюру ярко-морковного оттенка.

«Шайка Рыжего» — подумал я.

— Она самая, — мысленно ответил мне Епифан и хохотнул, — что, шкет, страшно?

— Нет, — процедил я.

— А зря, — ещё пуще развеселился Епифан.

— Ну что там? Вижу получилось? — спросил Рыжий, одобрительно разглядывая меня.

— Как по маслу, — хохотнул Епифан-я.

— Вот видишь. Давно пора было, — сказал Рыжий и добавил, — теперь давай.

К моему изумлению и ужасу Епифан-я вытащил из-за пазухи и протянул Рыжему нож, подаренный мне Сафронием.

— Хорошо, Мефодий будет доволен, — сказал Рыжий и потом спросил. — А книга?

— Она называется книга Лазаря, — подобострастно сказал Епифан-я, — и спрятана дома.

— А вот это плохо, — покачал головой Рыжий. — Мефодию это не понравится.

— Ну, так что я сделаю, что этот придурок прятал её дома? — расстроенно сказал Епифан-я. — Идиот. Он вообще полный идиот. Это ж надо, иметь такие возможности и влачить жалкое существование прихлебателя при агитбригаде. Да мне бы такие возможности и я бы поработил мир!