Удивительно, но волк нашелся почти сразу — его звали Шторм. И хотя у зверя был крутой характер, они вроде как договорились.

Выдвинулись сразу — Гыр-Дыр ждать не хотел — близился закат, а перемещаться в темноте по многочисленным проходам между холмов дело не простое. Да и ночная вылазка с приманкой в роли Руна показала, что в окрестностях снова появились собакоголовые.

Уже многие орки знали, что те каким-то образом присягнули на службу темному Властелину и выполняли роль разведчиков. А уж подкрадываться в темноте и убивать они умели. Орочий спецназ слег почти в полном составе, да-а…

Собакоголовых было мало, но достаточно для того, чтобы обшнырять ближайшие земли. Именно поэтому Тун-Бахар и приказал отойти к югу.

Шторм то переходил на быстрый бег, то почти останавливался. Выглядело так, будто не орк управляет волком, а наоборот. Пару раз, Рун едва не слетел с седла. Потерял нож, бурдюк с водой. Сначала уговаривал волка, потому злился и угрожал ему. А потом они вообще разругались.

Гыр-Дыр, мастерски управляя волком, несся вперед и почти не интересовался делами молодого Руна. Когда же он, наконец, остановился и обернулся назад, то заметил, что волк молодого напарника скачет далеко позади гордой, но медленной рысью, а ученик шамана волочится за ним по земле, поднимая пыль.

Волчий всадник, сам того не осознавая, изобразил натуральный фэйспалм.

— Великий Шаман спятил, раз взял к себе такого неуча! — тихо прорычал орк. Очевидно, что молодой орк не удержался в седле и свалился вниз, запутавшись в поводьях.

Когда они поравнялись, Гыр наградил его укоризненным взглядом.

— Я нормально! — Рун распутался, поднялся на ноги и отряхнулся от пыли.

Всадник не ответил, лишь головой покачал. Зато Шторм был доволен — он чувствовал, что его наездник совсем не имеет опыта, а потому взял инициативу на себя, чего уважающему себя всаднику делать никак нельзя.

— Куда дальше?

Гыр тихо рыкнул и махнул рукой. Отсюда, до северной скалы было около десяти километров. Почти стемнело, появился легкий ветер.

Они уже собирались двинуться дальше, когда откуда-то справа, из густых зарослей пустынного тростника послышался отчетливый треск.

Всадник вытащил топор, зарычал. Развернул своего волка. Через несколько секунд послышались тяжелые бухающие шаги и вдруг… На них выскочило огромное существо, с чудовищной дубиной наперевес.

— Огр! — проревел Дыр.

— О-у! Две орка! Май-о-Нез бить орку! — проревело существо, бросаясь в атаку.

— Ну вот, нас становится больше! — довольно потер руки Лектор, глядя, как Барриса возвращается к паровику в окружении кентавров. — Прям интернациональный батальон! Чапаева не хватает!

— Ты че? Какого еще Чапаева?! — в который раз возмутился Керн. — Обморок!

— Ну ладно, признаю — ошибся.

— Ага… Блин, не люблю я этих парнокопытных!

— А кого ты любишь? — хмыкнул Лектор. — Гоблины тебе не нравятся, конелюды тоже…

— Э-э, склероз! Ты забыл, что одни нас взорвать хотели, а потом наркокурьером пытались заделать, а другие по нам из лука стреляли? И, между прочим, попали. Забыл, да?

Лектору не требовались напоминалки, он хорошо помнил, как наемники-кентавры загнали их в гномью шахту, предварительно пустив стрелу в плечо. И хотя Керн боли не чувствовал, тот момент все равно его сильно возмущал. Тогда кентавров они, конечно, наказали, но отношение было подпорчено. Вообще, подозрительность и ворчливость второго подсознания Керна, была истинной чертой самого Владимира Керна, еще до казни.

— Договорился! — обрадовалась Ви-Агра, оскалившись хищной улыбкой. — Молодец!

— Да-да, молодец! — подхватил Трах-Бабах. — Всегда хотел прокатиться на кентавре!

— Во! Слышал? — обрадовался Керн. — А зеленый Трахтенберг шарит! Не то что некоторые!

Поравнявшись со своими, я вкратце объяснил, что теперь между остатками воинов покойного Мазка, который внук Соскоба, и орками — мир. Я тут же объяснил им, кто вторгся на эти земли. Оказалось, что кентавры уже были в курсе, что чья-то армия громит расу уреев, но подробностей они не знали. Бывший вождь не интересовался подобным, ища только легкую наживу. Все как один поддержали идею того, что в это опасное время лучше держаться вместе, особенно, когда я озвучил свой план по сбору единой армии Лианора.

Посовещавшись с Бензобахом, я тут же отправил конелюдов к своим собратьям в лагере, чтобы те тоже присоединялись к моему войску. К вечеру они должны были вернуться.

С одной стороны — я ликовал. Нас становилось больше. С другой — этим интернациональным стадом нужно как-то руководить. А это было очень непросто. Да, все общались на общем для Лианора языке, но представления и мировоззрение у всех рас было разным. А это само по себе сложность, причем серьезная. Веками складывались отношения между народами, а тут на тебе — я Че Гевара, революционер блин!