— Мы не муры, — рыжий зыркал глазами на Еву.

— Правду Огонек говорит, не муры они. Рейдеры, позарившиеся на наш хабар, — Дед важно расхаживал по лагерю, рассматривая разбросанные рюкзаки.

— А это не одно и то же? — огрызнулась Ева.

— Мы... — парень облизал пересохшие губы. — Мы приказ выполняли!

— Убить иммунных и забрать их шмот? — Ева выхватила свой кливец и угрожающе подняла вверх руку.

— Хватит трепаться, — Рипли зло оскалила острые зубы. — Зачем напали на нас?

Рыжий выпрямил спину и с вызовом посмотрел на квазиху. — Мы хотели захватить нимфу и ее раба, потом доставить их к Бугру.

— Так вы адресом ошиблись, у нас нет человека с таким даром и рабов тоже нет, — Рипли ухмыльнулась, оскалив зубы.

— Ничего и не ошиблись, — рыжий нахохлился. — Кто-то же управляет этим здоровенным квазом или кто он на самом деле? Он мужик, значит, подчиняется нимфе. Всё просто!

— А вашему узколобому командиру в голову не пришла мысль, что им никто не управляет и что он полноценный член команды! — Рипли заскрежетала зубами, от чего у парня зашевелились волосы на затылке.

— Не знаю, что у него в голове было. Но мы солдаты и выполняли приказ! — отчеканил парень заученную фразу.

— Какие вы солдаты? Банда отморозков и бандитов, — в разговор вступила Таня.

— Таня! — Зоя подняла голову и с укором посмотрела на дочь.

— А что? Я называю вещи своими именами, — насупилась девочка.

— Дело ясное. У них был приказ, но они облажались. Не разобрались мужики, на кого рыпнулись, — Дед расплылся в ехидной улыбке.

— Верно, думали, скрыт нам поможет и броник с бронебоем. Но вы оказались круче, — Рыжий шмыгнул носом.

— Про этого что скажешь? — Дед ткнул ногой раненого в бок.

— Это Потап, дар у него один — это сила. Вроде нормальный мужик, только очень серьезный. Он всего неделю как в Улей попал. Наши его с какого-то кластера притащили еле живого. Он там пустышей с сотню положил, ну а они его подрали. Больше ничего про него не знаю, — Рыжий снова шмыгнул носом.

— Так уж и сотню, — Дед прищурил глаз, разглядывая лежащего на земле мужика.

— Так наши рейдеры сказали, а он ничего про себя не рассказывал, всё молчит.

— Понятно, — Дед почесал затылок и достал фляжку с живцом.

Рыжий облизал пересохшие губы и жадно уставился на тонкую струйку, которую Дед лил на лицо Потапа.

Раненый тихо застонал и зашевелился.

— Дед, зачем они нам? — Ева недовольно наморщила лоб.

— Затем, что мы не муры и не душегубы, чтобы людей зазря в расход пускать. Стикс сам пусть решает, кому жить, а кому умереть, — Дед строго посмотрел на женщину.

— Верно, Дед говорит, — отозвалась Зоя и приподнялась на локтях, рассматривая раненого. Этот тяжело ранен, а этот, — она кивнула на Рыжего, — вообще еще мальчишка.

«Мне семнадцать», — Рыжий сделал серьезное лицо и задрал подбородок.

«Вот я и говорю... мальчишка!» — на бледном лице женщины появился легкий румянец.

— Что делать будем? — проснувшийся Храп уставился на иммунных.

— Проснулся Храпушка, — Таня подскочила и кинулась к здоровяку.

— Давно уже за этим балаганом наблюдаю, — хмыкнул Храп, кивнув в сторону женщин.

— Вот и я говорю, пора шмот собирать и двигаться к вашему командиру на разборки! — Дед с серьезным видом посмотрел на Рипли, ожидая одобрения.

— Ну так чего сидим, кого ждем? — Рипли резко встала.

Собрались быстро, в гамак уложили раненого, а Зоя, наотрез отказавшаяся от такого способа передвижения, с помощью Деда залезла в броневик.

— Веди, Сусанин, — Дед пихнул Рыжего в плечо направляя к машине.

— Вы их убьете? — парень облизал потрескавшиеся губы.

— Очень надо руки марать, — огрызнулся Дед и протянул парню бутылку с живцом. — Вот, подкрепись на дорожку.

Рыжий с жадностью прильнул к горлышку, делая большие глотки. Его щеки порозовели, а уши стали красными.

— Вот какой ты, Рыжий?! — Дед смотрел на красного как рак парня. — Ты огонек, вон как вспыхиваешь.

— Огонек, — парень сморщил нос. — Может, лучше огонь?

— До огня тебе еще подрасти надо, — Дед взял парня за руку и потащил за остальными.

— Странная ты, Рипли, — Ева покосилась на квазиху, уже сидевшую на борту броневика. — Мне говорили, что ты сторожил и очень крута дарами. А ты элементарных вещей этого мира не знаешь, ну или не понимаешь.