Шрифт:
Уже к вечеру Храп задышал ровно и тихо поуркивая попытался сесть.
– Эй, здоровяк, - завопила Зоя.
– Ты нас передавишь как мух.
– Ну какие же вы мухи, вы мои цыплятки, - заржал Храп, с грацией балерины перенося огромную бронированную тушу в вертикальное положение.
– Точно как в инкубаторе, с тобой, Храп, и грелки не надо, - отозвался разбуженный Кваз.
– Все живы?
– Храп разглядывал разношерстную команду.
– Баксик ранен, - тихо пролепетала Таня.
– Иди сюда, блохастик, ветеринар сегодня принимает бесплатно, - Храп подхватил лежавшего на земле Бакса и накрыл второй лапой.
Кошак не успел запротестовать, как приятное тепло потекло, растекаясь по его изодранному телу, и он довольно заурчал, совсем как котенок.
Наскоро поужинав оставшимися припасами Деда иммунные сопровождаемые Храпом направились в сторону кластера где останавливались ранее.
Глава 34
Тем временем на ферме муров.
Светило показалось над горизонтом, а зараженные уже рыскали, громко урча, в поисках жратвы. Свежий запах крови манил их и заставлял бесноваться, самые шустрые прыгали на стену, цепляясь когтями, и, утробно урча, сползали вниз, оставляя глубокие борозды в бетоне. Высокая бетонная стена была единственной непреодолимой преградой к вкусно пахнущей еде.
– Может, забьем пару десятков урчалок?
– щербатый парень пихнул локтем здоровяка, прильнувшего к снайперке.
– Зачем?
– не отрывая глаз от оптики, ответил напарник.
– Не ради забавы, а ради хабара, конечно!
– Зачем тебе столько хабара?
– Душный ты, Шайба, - щербатый опустился на бетонный выступ в стене.
– Чего?
– здоровяк оторвался от оптики и уставился на парня.
– Эй, деревня, душный типа скучный,занудный, - Щерба отмахнулся от напарника.
– Сам ты... Я при необходимости могу и развлечься, но не на посту, конечно.
– Вот я и говорю, душный ты...
– Заскучал, так не морочь мне голову. После караула зайди в женский отсек, девок потискай.
– Это другое, а мне азарта, адреналина хочется. Охота она же не ради забавы и трофеев, это же спорт.
– Ты бы лучше за периметром смотрел, спортсмен хренов.
– А что за ним смотреть, поле оно что утром, что вечером одинаковое.
– Ну не скажи, вот три дня назад зараженных было около пятидесяти, а сегодня уже за три сотни перевалило. Откуда и зачем они к стене пришли?
– Нашел тоже развлечение, урчалок считать, а то и так не понятно... Запах скотобойни их привлекает, или может у них миграция какая.
– Скажешь тоже, миграция, я про орду знаю, не так это происходит.
– А я вот мало знаю, зато крепко сплю, - Щерба заржал. Поохотиться бы вот норм было, а то закисли уже на этой стене.
– Ты же знаешь, что за стену без брони не высунешься. Навалятся и порвут, как Тузик грелку, охотник хренов. Кто там внизу на кого еще охотиться будет, это еще тот вопрос, - Шайба повесил снайперку на плечо и пошел вдоль стены.
В камере на грязных матрасах лежали заключенные, прикованные короткими цепями к своим кроватям. У пяти стояли капельницы, по которым в вену медленно стекал слабый раствор живца.
В камеру, клацнув замком, вошел мужчина в халате, сплошь покрытом бурыми пятнами от запекшейся крови. Небрежно сменил капельницу у рыжеволосого парня и, не обратив внимания на остальных, вышел.
– Надо же, горошком парня подкармливают, - раздался слабый голос с соседней кровати.
– Ничего хорошего в этом нет, на долгую парня взяли, - ответил седоволосый, приподнявшись на локте.
– А тебе, Хмырь, только глоток живца сегодня дали, не к добру это, - худой мужчина приподнял лысую голову и посмотрел на мужика, корчившегося от боли.
– Ясен хрен, на полный разбор завтра заберут, вот и не тратят живец на него.
– Да скорей бы уже, третий месяц загибаюсь здесь, сил больше нет, - ответил Хмырь и, уткнувшись лицом в подушку, заплакал.
– Бедолага, здесь любой сломается. Хмырь еще пару недель назад бодряком был, и вот доконали изверги человека, - с дальнего угла раздался хриплый голос.
– Ты давно здесь?
– обратился к хрипуну Белый.
– Третья неделя пошла. Я, если что, Доцент, - представился сокамерникам хрипун.
– После резни в разные камеры бросают что ли? Я тебя ни разу еще не видел, - включился в разговор Лысый.
– В разные, им вообще пофиг, куда тушку сгрузить. Кинут на койку мордой вниз и лежи подыхай от боли. Потом вот этот приходит, его Коновалом здесь кличут, зверюга редкостная, - ответил Белый.
Рыжий парень тихо застонал, заметавшись на сером матрасе.