Леонардо посмотрел на лежавшего рядом демона, что вывалил наружу раздвоенный язык. Прямо на его ложбинку из пустой глазницы стекала синяя масса, а остальные глаза затянуло сетчатыми плёнками. Взор сместился на когтистую руку:

– Ты забрал мою длань. В итоге отдашь свою. После приживления она дестабилизирует ментальный патоген и станет предостережением всякому, кто посмеет встать у меня на пути.

Колдун поднял взгляд к сиявшему в розовой дымке Разлому. Здесь он казался намного крупнее. Словно застывшая в небе огненная молния.

Внезапно в горьком запахе мелькнули солёные примеси – пришла пора осмотреться. Вокруг, в красном тумане, уже темнели зловещие силуэты: они без единого звука подбирались всё ближе и ближе.

На изуродованном разложением лице застыла жуткая ухмылка:

– Я бы вам не рекомендовал…

* * *

Нахлынувшие воспоминания отступили вместе с треском древесины – сжатый в когтистой руке подлокотник покрылся трещинами. Леонардо сидел в резном кресле у холодного камина. В зале царил мрак, а тишина давила, словно возложенная на голову наковальня: замена эктоплазмы вызывала временные проблемы с восприятием.

Некромант не помнил, как вернулся в особняк. Не знал, сколько прошло времени. И уж тем более не ведал, что на письменном столе лежал листок с расчётами, в конце которых двумя грубыми линиями было подчёркнуто слово «конгломерат».

Глава 7. Истинная суть

Большинство людей верит в загробный мир, не ведая ни его настоящего названия, ни сути. Эрмориум – конечный путь для любой покинувшей тело души и одновременно эгрегор самой Вселенной. Здесь, в эфемерном омуте, хранятся все когда-либо сказанные слова, все прожитые жизни и… тайны мироздания.

Одной из них была Хризальтера. Прародительница демонов, обладавшая уникальной магией. Некоторые называли рогатую бестию разрушительницей миров, другие – владычицей теней. Леонардо же использовал более приземлённые эпитеты: считал её возможностью обрести новую силу, что стала бы фундаментом для эпохальных экспериментов.

Потому колдун уже несколько столетий вынашивал план проникнуть в Эрмориум. Разумеется, не отправленным смертью рабом – на правах почётного гостя. Согласно расчётам, разверзнуть пространственно-временной континуум можно было при помощи корпускулярно-волнового дуализма. На месте сильнейшего в истории энергетического взрыва уже блестел огромный магнетический метеорит. Осталось лишь дождаться света Сумеречной Плеяды, что навещала небо раз в несколько тысячелетий, и окропить валун особой кровью, над химическим составом которой Леонардо трудился несколько лет.

Редкая кровь служила Ключом к сердцу Вселенной. Оттого хранилась в надёжном сосуде. А правильнее сказать, в сосудах. В жилах вампирши, что, будучи погружённой в летаргический сон, покоилась в королевской усыпальнице уже четвёртый век. Однако, невзирая на безлюдность места, попасть туда колдун никак не мог.

Чахнущая от редкой болезни принцесса обрела послесмертие не по своей воле. Она даже не знала об этом, вплоть до последнего вздоха. В отличие от придворных магов. Когда они выявили у мёртвой девушки тёмное начало, то подумывали избавиться от неё, пока она не превратилась в кровожадную тварь. Но не осмелились. Тело королевской персоны могло уничтожать лишь время. Пренебречь традицией – изменить Короне. Если о таком узнает убитый горем монарх, точно не станет слушать про благие намерения и немедля казнит всех причастных. Умолчав про скверное открытие, маги поместили принцессу в каменный саркофаг: без чужой крови перерождение предстанет вечным забвением. А дабы зло его не нарушило, они наложили на замок мощное заклинание, какое по сей день оберегало руины от всех носителей тёмной энергии.

До появления Сумеречной Плеяды оставалось чуть больше двух лет. Осенью, накануне сего грандиозного события, Леонардо планировал привлечь к вызволению вампирши наёмников: обычных, невосприимчивых к магии людей. Однако теперь двойник подсказал альтернативу, более совершенную, с которой в Эрмориум можно войти не гостем, а полноправным хозяином. И главной составляющей Ключа здесь была не менее уникальная кровь Эффалии. Требовался один литр. Столько ребёнок сможет дать лишь в двухгодичном возрасте. Посмертно. Но разве это высокая плата за постоянный доступ к хранилищу величайших тайн и невероятных сил?..

* * *

Небольшой деревянный обруч пролетел мимо торчащего из подставки колышка и шлёпнулся на пыльную мостовую. Щурясь от солнца, конопатый мальчуган всплеснул руками и под насмешливые возгласы уступил место высокой девчонке, что вызывающе крутила на ладони другой обруч. Она взяла его поудобнее, прицелилась и лёгким броском отправила на кол – стоявшие вокруг мальчишки одобрительно заголосили.

Всё это происходило на окраине города, в небольшом скверике, у похожих на свечи кипарисов. Рядом же стояла усадьба, из окна которой за детворой наблюдал сидевший за столом мужчина с аккуратными усиками и благородной сединой. Ненадолго он вспомнил юность, когда тоже мерился со сверстниками меткостью или гонял по улицам плетёный из лиан мяч – два любимых развлечения ардонэйзийской ребятни.

Ожившие в памяти картинки развеял шелест резной фигурки по гладкой поверхности. Лорд Кодвуил повернул голову к шахматной доске: удачный ход вражеской ладьи загнал короля в патовое положение.

– Шах и мат, – неохотно признал мужчина и поднял взгляд к жёлтым глазам напротив: – Сегодня ты ни разу не проиграл. Пытаешься произвести впечатление? В чём-то убедить? – одёрнув халат из бордового бархата, он откинулся на мягкую спинку софы.

– Как минимум в стабильности, – самодовольно улыбнулся Леонардо и тоже принял непринуждённую позу: – Мой план близок к кульминации. В такой момент несложно предугадать, что неортодоксальные методы пробудят силы сопротивления. Но кем бы они ни являлись, не смогут совладать с превалирующей мощью эклектики.