Шрифт:
— А ведь и правда… Русик с Гришей играет.
— Да! Руслан с ним! Он же вратарь!
— Русик! Скажи, правда у вас была тренировка?
— Да, скажи, а то как-то не по путевому получается!
— Давай, Русик!
— Чего молчишь?!
Под нажимом коллектива поднялся худощавый черноволосый мальчишка. Темноглазый, он походил то ли на грузина, то ли на армянина. Понять было сложно.
Мальчишка явно испугался внезапных вопросов, посыпавшихся на него, словно из кузова самосвала. Он несмело обвел взглядом присутствовавших. Отвел глаза, когда уперся им в не менее остолбеневшего от неожиданности Гришу.
— Ну… — Начал он. — Как бы…
— Не бойся, — сказал я. — Никто тебя сейчас не судит. Ты тут просто, как свидетель нужен. Говори, пожалуйста, правду.
— Ну… Иногда не всю команду зовут… Иногда… — Начал он мямлить под ожесточившемся взглядом Гриши. — Иногда там отработки всякие… Иногда…
— Не бойся Гриши, — перебил его я. — Ничего он тебе не сделает. Если надо будет, я за тебя заступлюсь.
— Ты? — Рассмеялся белобрысый. — Да ты…
— Не мешай свидетелю выступать, — бросил я холодный взгляд на Гришу, и тот, от неожиданности, даже опешил: вскинул брови, приоткрыл рот.
— Если какая-то тренировка и была, — несмело продолжил Руслан, когда я снова спросил его, — то я на ней не присутствовал.
— Тренер предупреждал тебя, что будет тренировка? — Спросил я в лоб.
— Нет, — покачал тот головой, помявшись. — Не предупреждал.
— Футбол — спорт командный. Как же так бывает, что команда не в полном составе, а почестям тренируется?
— Я не понял! — Вклинился белобрысый. — Мы сейчас футбол обсуждаем, или как Батон деньги украл?!
— Замолчи, — осадил я Гришу.
— А ты мне не папа с мамой, чтобы указывать!
— Хочешь, совет дам, — я хмыкнул. — Если уж на чистую воду выводят, хоть уверенный вид делай. А то ты совсем разволновался. Продолжай, Русик.
— Я… Да я… — Остолбенел от удивления Гриша.
— Нет. Не было тренировки, — признался, наконец, Руслан.
Все уставились на Гришу. Я тоже глянул на него с укором.
— Ну тогда скажи, — скрестил я руки на груди. — Зачем ты, Гриша, соврал про тренировку?
Глава 9
Гриша испугался, когда весь класс, в ожидании его ответа, устремил свои взгляды на него одного. Он просто окоченел, словно оленек перед стаей волков. Даже его друзья: Денис с Семеном, раскрыв рты, глядели на своего лидера, в ожидании его ответа.
— Я не воровал денег, — сказал тихо Гриша. — Не брал я их, слышите?
— Зачем тогда ты про тренировку соврал? — меланхолично спросил Сережа, массируя усталые глаза. — Может, тогда, и все твои слова про Вову — вранье?
— Никто не говорит, что ты украл деньги, — сказал я. — А вот что потерял — это может быть. Потерял, а потом попытался отбрехаться, чтобы на тебя не подумали. Это так?
— Это… Это… — Глаза Гриши заблестели. — Я… Я только чуть-чуть… Я думал немного… Пацаны там в выбивного гоняли. И меня позвали… А я бросил коробку на бровке пустыря… А когда пришел…
— Денег в коробке не было, — докончил я.
Гриша, опустив взгляд, всхлипнул.
— Так, ясно, — встал Сережа. — А почему ты сразу все не рассказал? Почему просто не признался?
— Гриша гордый. Он, поди, сам вызвался деньги оберегать? — Спросил я у класса.
— Сам!
— Ну да!
— Его это была идея!
— Ну вот. А тут, выходит, не справился. Выходит, потерял деньги. Это ж какой позор. Да, Гриша? Ты, и вот так глупо деньги потерять. Вот ты и решил всю свою ответственность на чужие плечи перекинуть. Так? На плечи того, кто за себя, по твоему мнению, и постоять-то не сможет.
Гриша не выдержал.
— Знаете что?! Да знаете что?! Если б не вы со своими дурацкими сапогами, ничего бы этого не было! Надо было сразу, как я предлагал, просто цветы дарить! А нет же! Вы со своими сапогами!
С этими словами мальчишка бросился бежать со двора. Изумленные Денис и Сеня, не понимая, что делать, переглянулись. Я видел, как несколько мгновений Сеня колебался: а не уйти ли ему вместе с Гришей? Однако он так и не решился этого сделать.
— Значит, Гриша на Вову просто так наговаривал?
Высокая блондиночка, которую я видел возле своего двора, первая развеяла молчание, вызванное всеобщим удивлением.
— Значит, Володя тут совсем и ни при чем?
— Ни при чем, — сказал Сережа, поднявшись со своего валуна. — Оговорили его. Гриша, не смотри, что первый спортсмен в классе, хорошист учебы, пионер. Поступил он недостойно такого своего высокого звания. Вместо того чтобы, как подобает, признать свою вину, он решил через другого оправдаться. Это низко.