Глеб же, вдохновленный таким интересным для советских детей делом, как сбор металлолома, пришел ко мне за помощью. Конечно, я не отказал.

Уроки я выучил еще утром и собирался было пойти на местную площадку, чтобы позаниматься, но не расстроился, когда Глеб нарушил мои планы.

К слову, в спортшоку на этой неделе я больше не ходил. Занимался пока что сам. Худел, соблюдая диету. А еще, всю неделю я старался поговорить с Константином Викторовичем. Да только никак не получалось. Старый физрук будто бы сторонился меня. Избегал.

Даже посоле урока физкультуры, который проходил в четверг, он постарался скорее убежать, когда я вошел в его коморку, чтобы уговорить если и не заниматься, то хотя бы позволить посещать спортзал на ПТУ. А заодно расспросить про скандал с таблетками.

— Мне надо к завучу, — сказал он мне тогда. — Прости, Вова, у тебя дело какое-то? Ну, давай потом.

— Ну, давайте потом, — сказал я ему вслед, твердо решив, что в воскресенье, во второй половине дня, съезжу к нему домой.

Глеб, кстати, вызвался составить мне компанию, как только мы закончим с его железяками. Вот мы и заканчивали.

— Времени у меня нету! Обед скоро! — Противился приемщик, — а вон, еще людей принять надо!

Он указал на двух мужиков, тащивших на плоскодонной тачке с узкими колесами целую гору металла. Гору составляла радиаторная батарея, рама от велосипеда, уличная водяная колонка и древний остов от детской коляски. Это, конечно, не говоря о всякой железной мелочи, присутствующей там в количестве, внушающем уважение.

— А че тут у тебя, Михалыч? — Спросил старый тощий мужик, переводя дыхание и доставая из-за уха папиросу.

— Да вот, пацан прицепился, — приемщик указал на меня взглядом. — Представляешь, требует, что б я его взвесил.

Приемщик глуповато хохотнул.

— Ну взвесь, раз ему так надо, — пожал плечами второй, пузатый мужик в тельняшке с рукавами. — Ниче. Мы с Валерой подождем.

— Они подождут, — хмыкнул приемщику я.

Приемщик засопел, раздув ноздри. Нахмурился.

— Ну че ты? Давай быстрей! — Поторопил приемщика толстый.

— Ну ладно, — решился приемщик. — Становись на весы, богатырь. Ща посмотрим.

Глеб, которого вся ситуация заинтересовала так, что озорная улыбка не сходила с лица мальчика, пискнул приемщику.

— А меня? А меня можно?

— Ой, етить твою налево, — плюнул приемщик. Ну хорошо. Тебя следом.

Я встал на широкий поддон старых железных весов, и приемщик нагнулся к шкалам. Смешно высунув язык, стал легонько передвигать грузчики.

— Так, — сосредоточенно глядя на отчеканенные циферки, начал он. — Ты у нас получаешься… Дай прикинуть… Сорок девять килограммов.

— Да? — Удивился Глеб и всмотрелся в шкалы. — А почему ваши весы показывают двадцать девять?

— Чего?.. — Вдруг растерялся, а потом разозлился приемщик. — Какие двадцать девять?! Да ты, пацан, считать не умеешь!

— Двадцать девять? — Удивился толстяк в тельняшке? — Какие двадцать девять?

— Михалыч, — вклинился второй. — Ты че? Ты нас обвешивал все это время, что ли?

— Пошли отсюда, — сдерживая смех, сбежал я с весов.

— Погоди! Только тачку заберу!

Мы побежали вон из приемки. По пути подцепили Глебову тачку, и она теперь весело тарахтела позади нас.

— Слышь, Михалыч, че за дела?! — Слышалось у нас за плечами.

— Мужики, да вы че? Да нормально у меня все с весами! Это мальчишка какой-то безграмотный попался!

— Ага! Свисти больше!

Вот, наконец я смог узнать мой более-менее верный вес. До этого взвесится было особо негде. И признаться, я ожидал меньших цифр на весах. Тем не менее я понимал, что работаю не зря, и моя диета с упражнениями дали свои результаты. Скорее всего, до нее я был тяжелее килограмма на три.

Я похудел, это было видно: щеки чуть-чуть спали, а одежда стала немного свободнее.

— Ты что, Вова, расстроился? — не сбавляя ходу и немного запыхавшись, спросил Глеб.

— Нет. А чего мне расстраиваться?

— Ну… Целых пятьдесят килограмм… это…

— Пустяки, — сказал я. — Сгоню до сорока пяти. Ладно, Глеб. Давай закатим тачку до тебя домой, а потом к Константину Викторовичу.

Константин Викторович отсоединил бронепровод от свечи на левом цилиндре своего Юпитера. Надев на свечку ключ, стал ее откручивать. Когда вынул, критически осмотрел черный нагар на электродах и отложил отработанный расходник. Потом он поднялся. Полез в карман за новыми свечами.