— Ну и что я там не видел? — Улыбнулся я добродушно.

— Ты просто посмотри, — сказал он. — За прошлую тренировку ты в сумме поднял почти пять тонн. Пять! Это много в твоем возрасте! Если продолжишь в том же духе, просто не сможешь восстанавливаться от тренировки к тренировке!

— Вы видите у меня признаки перетренированности? — Спросил я, глядя в глаза тренеру.

— Это очень большой вес за тренировку, Вова. Так, в твоем возрасте тренироваться нельзя, — не сдавался Константин Викторович.

— Видите? — Повторил я.

Константин Викторович внимательно, очень внимательно заглянул мне в лицо.

— Спишь нормально? — Спросил он. — Температуры не бывает?

— Нормально, — сказал я. — Температуры нету. Я много сплю, соблюдаю режим питания. Да и про аптечные средства не забываю.

— Угу, — кивнул Константин Викторович. — Я, кстати, привез там тебе настойку женьшеня. Только ты с ней не перебарщивай. Спиртовая все-таки. Но зато поможет восстановиться.

— Спасибо, — сказал я.

Конечно, из аптеки я принимал, только витамины и добавки, которые помогли бы мне скорее прийти в себя после тренировок. Были это в основном простые аптечные средства, вроде лекарственных настоек адаптогенов, да общие витаминные комплексы для тонуса. Это помогало сохранять бодрость и скорее отдыхать между тренировками.

— Но все же, — вздохнул Константин Викторович. — Зря ты так торопишься. Ты бы поберегся.

— Поберегусь на том свете, — хмыкнул я.

Константин Викторович чуть не привстал от такого ответа. Он заерзал на скамейке, нервно сглотнул.

— Вова. Ты, кажется, увлекся сильно.

— Вспомните себя в молодости, — сказал я. — Разве вы не увлеклись тяжелой атлетикой? Разве не хотелось вам раз за разом рвать вес, становиться все сильнее и лучше самого себя прежнего?

Дядя Костя замолчал, опустив взгляд.

— Я хочу добиться высот в этом спорте, — сказал я. — А еще хочу, чтобы вы мне в этом помогли. Давайте поставим тридцать четыре. Попробую их вырвать.

— Тридцать четыре? Это много. Не вырвешь. Ты еще на тридцати неуверенно себя чувствуешь.

— Надо попробовать.

— Но это будет последний подход на сегодня, — подумав несколько мгновений, решился Константин Викторович.

— Договорились.

Я встал. Мы с тренером быстро добавили на гриф-двадцатку по два килограмма с каждой стороны. Вместе со стоящими там пятерками, получилось как раз тридцать четыре.

Я встал над штангой. Встряхнул натертыми магнезией руками. Потом подсел, взялся за слегка шершавый, стертый за годы работы на нем гриф. Взяв штангу в замок, я вставил спину. Напрягшись, технично снял штангу, а потом рванул ее. Вставил руки, когда вес взлетел над головой. Подсел. А потом почувствовал, как теряю равновесие. Вес был столь сложен для меня, что на миг закружилась голова.

— Держать! — Удивленно крикнул Константин Викторович. — Держать, Володя! Ты ее почти…

Штанга не удержалась и рухнула вперед. Громко грохнулась на помост. Я же опрокинулся на задницу.

Терпеливо поднялся, принял сидячее положение. Тренер остановил покатившуюся штангу руками. Подчиняясь старому суеверию, всех штангистов, обошел, а не переступил снаряд.

Когда я поднялся, то помассировал нывшие запястья.

— Витя, а ты ж ее не испугался, — удивился Константин Викторович. — Мне казалось, что ты веса станешь бояться, а ты все равно почти вырвал.

— Руки слабоваты, и спина тоже, — поднявшись, я потряс руками. — нервная система не готова к такому весу. Я не успел вовремя зафиксировать штангу.

— Ну ты старался, — вздохнул тренер. — И так выше крыши делаешь. Лады. Поехали, наверное, домой. Хватит на сегодня.

— Хватит, — сказал я.

Константин Викторович кивнул.

— Ну, я пойду в кабинет свой схожу. Надо мне кое-что там забрать.

— Самогону я с вами хряпнуть не смогу. Уж извините, — сдержанно рассмеялся я.

— Что? А! Да не! — Он тоже хохотнул. — Там у меня отчетность. С тобой мы хряпнем лет через десять!

— Обязательно.

— Ну ладно. Я пошел. Ты пока делай заминку.

Тренер вышел из зала, а я присел на лавку. Взял свою тренировочную тетрадь. Стал листать. Когда на глаза мне попался свернутый листок папиного письма, я остановился на нем.

— Давно же я его не перечитывал, — сказал я задумчиво.

После того как в начале июня я спас письмо от девчонок-макулатурщиц, я читал его всего раз или два. И всякий раз оно помогало мне двигаться дальше. Помогало работать, сохраняя дисциплину.