— Кирилл, тебе что, мало?

— Может и не мало, но я ещё хочу. Да и тебе следует навёрстывать последние два года.

Чтобы сильно не возмущалась, закрываю её ротик долгим и глубоким поцелуем.

Она почти сразу засыпает. Часы показывают девять вечера. Хочется прижать её к себе и присоединится в царстве Морфея. Но я встаю, чтобы выбросить использованные презервативы, а, заодно и то, что осталось от её нижнего белья. Всё ещё не верю, что это я сам являюсь причиной его порчи. Кому рассказать — не поверят. Ещё раз смотрю на спящую девушку. Похоже малышка улеглась байки до самого утра. Достаю из чемодана несколько платьев, джинсы, брюки и пару кофточек и развешиваю на плечики в своей гардеробной. Знакомый спальный комплект, ночную рубашку, весьма симпатичную, кстати, и халатик оставляю на кресле возле кровати. Наверное, что-то из этого она с утра захочет надеть, а ночью, определённо, не понадобиться. Немного мучает совесть, что девушка уснула голодной. Какой там у неё завтрак был? Возможно, только кофе. Но будить Софи ради еды бессмысленно.

Наведя порядок, поднимаю с пола испачканные боксеры и уношу в ванную. В глаза бросается одежда, которую Софи сняла перед принятием душа. Переодеться, конечно, у неё есть во что. Но бельё…. В своём приступе праведного гнева совсем не подумал о том, что девушка наденет утром. Ходить без трусиков рядом с загребущими лапами блондинистой обезьяны — это тоже не выход. Перебираю снятую одежду. Под платьем скромно лежат трусики. Простой розовый хлопок. Видимо верёвочки с треугольником кружева София в поезд надеть не решилась. Беру трусики, добавляю гель для душа и стираю под краном. Да, Воронцов, об этом тоже ты никому не будешь рассказывать.

Когда возвращаюсь в спальню, девушка ёрзает на кровати, видимо, в поисках меня и, не найдя, садится, сонно моргая.

— Кирилл…

— Спи. Я сейчас. Только шторы закрою.

Ложусь с ней рядом и прижимаю к себе.

— Кирилл, моя рубашка…

— Целая и невредимая. И совсем не нужная. Ты забыла, как со мной хорошо спится?

— Ты мне спальню отдельную обещал!

— Можем завтра перейти в другую. Кровать — то отдельную я тебе не обещал.

Привычно просыпаюсь под Кириллом. Не сразу вспоминаю, что мы не в номере, а в его квартире. Ноющие мышцы интимного места быстро напоминают о том, что мы не только спали в одной постели. Ну, а о том, насколько приятно и хорошо мне было, забыть не удастся никогда. Более того, я уверена, что больше такого ни с кем и не будет. Мне нужен именно этот мужчина. Из несколько сотен просмотренных от любопытства профилей на «Мамбе» я выбрала именного его. Не задумываясь, ответит он или нет, возможно ли наше общение. Я не просматривала его страницу, не видела его интересов, увлечений, даже цели знакомства. Словно сама судьба в тот вечер предоставила мне возможность выбора, слепого выбора и я, не задумываясь, выбрала именно его.

Я не сама проснулась, хотя чувствую себя полностью отдохнувшей. Просунув руки под моё тело, Кирилл ласкает пальцами соски. Так, как я лежу на животе, его губы целует каждый позвонок, легко прихватывая зубами. Это очень приятно. Напряжённая твёрдая плоть давит прямо на вход моего влажного лона. Волна возбуждения накатывает, и я стону от разлившегося по телу сексуального желания. Даже не представляла, что так можно хотеть мужчину.

— Доброе утро, солнышко, — шепчет мне на ухо Кирилл, одновременно проникая в меня. Естественно, без презерватива. Но мне уже не до возмущений. Сжимаю ноги от сладостных спазмов внизу живота. Хочется вобрать его как можно глубже, хотя он и так слишком глубоко. Я чувствую каждое его движение, каждый толчок, каждое скольжение внутри меня. Ещё и ещё, и ещё. Пусть бы этим моментам не было конца. Всё, что угодно, лишь бы он никогда не останавливался. Наслаждение накатывает по нарастающей. Он больше не целует, а двигается глубокими, сильными толчками. И не спрашивает. Чувствует, что мне не нужна дополнительная стимуляция. С ним я не догоняю оргазм, а делаю всё, чтобы отстрочить его наступление. Уж слишком приятны эти минуты до яркого феерического финиша. Когда-то Кирилл в шутку сказал, что оргазм напоминает «маленькую смерть». Теперь я прочувствовала всю правдивость этого утверждения. Мне не просто очень приятно. Этот мужчина заставляет меня полностью растворится в нём и себе, стать одним целым, уйти за грань разума и отдаться ему каждой клеточкой, каждым кристаллом медовой сладости. Крышка сброшена, монолитные стенки треснуты и всё, что я так бережно хранила в святой неприкосновенности, переливаясь через меня, наполняет Кирилла. Мне не жалко отдать этому человеку всё самое сокровенное. Пусть, как лесной и неуклюжий мишка черпает меня до самого донышка. Милый забавный мишка! Насытившись и подремав на солнышке, он перейдёт к другому сладкому сосуду, забыв об оставленном предыдущим. Опустошённом до краёв. И другое ласковое солнышко обласкает мишку тёплыми лучами, откроет крышечку под настойчивым урчанием и позволит полакомиться сладкоежке до самого донышка.

Вернув собственный профиль, я не раз «невидимкой» заходила на страницу Кирилла. «Совместное времяпровождение» до сих пор является его целью, а сама страница приглашающе открыта для новых бабочек, слепо летящих на яркий огонь. Что случается с этими бабочками я уже воочию видела на примере Анжелики. А рассказывая о бывшей жене, мужчина признался, что любовь многогранна, но у них совпало всего несколько граней. Такой проект, конечно, не смог устоять и развалился, разрушился, доставив лишь разочарование и боль незадачливым архитекторам. Я тоже думала, что познала одиночество. Но я — плохой математик. Одиночество также состоит из множества граней. Ведомая опытной рукой математика-гения, мне только предстоит узнать весь их объём и полноту. Полнота не терпит пустоты. Ей не нужна тяжёлая и твёрдая самодостаточность, лишь невесомое, проникающее в самую недоступную грань, полное одиночество.

Эти мысли ещё ждут своего звёздного часа где-то там, на краю сознания. А пока я до краёв наполнена желанным мужчиной, отдавая и принимая, умирая с ним и за него.

— Моё солнышко, — шепчет он на пике наслаждения, переворачивая меня на спину, впиваясь в мои губы своим ртом и заливая животик горячим семенем. Не отстраняется, падает на меня, и остатки нашего удовольствия растекаются по обнажённым разгорячённым телам. Специфический, не имеющий определения запах секса щекочет нос, но не вызывает раздражения. Мне всё приятно. Я жадно вдыхаю пропитанный нашими флюидами воздух.

Мы ещё ненадолго засыпаем. Сладкую дрёму прерывает звонок будильника на телефоне Кирилла. Не переставая обнимать меня, он выключает гаджет.

— Восемь часов, солнышко. Нужно потихоньку собираться.

— Потихоньку? — удивляюсь я. — Ты же в восемь из дома выезжаешь?

— Сегодня мне можно опоздать. Я же обещал доставить тебя к десяти.

— Ты уверен, что проблем не будет? — хмурюсь я. — Если каждый сотрудник так начнёт опаздывать?

— Ну, я более ценный сотрудник, чем каждый, — продолжает смеяться он. — Всё в порядке, я ещё вчера отпросился. Если помнишь, последние субботы я тоже проводил на работе, поэтому могу позволить себе ненадолго задержаться. Полноценный день выходного я взять не могу, а вот сделать себе на пару дней свободный график — это по силам. Не каждый же день у меня гостит дальняя родственница.