— Если будешь задерживаться или, наоборот, освободишься раньше, то сразу звони, — говорит он мне у ворот колледжа.

— Ты же работаешь до шести. Я могу подождать тебя, например, со студентами в отеле.

— Не нужно меня ждать. Позвони!

Он не целует меня на прощание. Да я этого и не жду. Совместное времяпровождение не включает в себя подобных нежностей. А поцелуй в висок, по-дружески, вроде уже, как и не уместен.

Целый день от меня не отходит директор московского колледжа, хотя его появление планировалось лишь на первый день нашего приезда. И через каждое произнесённое им предложение упоминаются инициалы Воронцова. В итоге он меня даже на послеобеденное кофе приглашает. Меня. Одну. Я тонко намекаю, что это уже, извините, ни в какие ворота не лезет. Иван Порфирьевич спохватывается и поясняет, что он по профессии преподаватель математики и информатики. Почуял во мне родственную душу. Давно с предметниками не общался. Ещё один математик на мою голову! Интересно, а в собственном колледже ему по какой причине с предметниками не хочется общаться? В конце дня директор прямым текстом говорит, что моё завтрашнее появление в колледже можно и пропустить. Общение с родственниками важнее. Я отвечаю, что родственникам тоже нужно работать, и мои собственные коллеги меня не поймут. Но старший нашей группы, Дмитрий Михайлов, ровно в четыре часа напоминает, что рабочий день окончен, а я могу быть свободна. Завтра, в пятницу, до обеда планируется поездка к какому-то месту памяти, поэтому я могу приехать в колледж к часу. Студентов и причастных педагогов повезут на автобусе, места ограничены и вполне могут обойтись без меня. Я киваю, но ничего не говорю, так как не знаю планов Кирилла, которому, кстати, я не позвонила. Не специально. Из-за пристального внимания того же Ивана Порфирьевича.

— Будешь ждать своего родственника? — уточняет Сотников, когда все расходятся.

— Не знаю. Мы на сто процентов не договаривались. Сейчас позвоню.

— Пусть не спешит, — просит Аркадий. — Здесь рядом отличное кафе, можем немного посидеть. Где мы с тобой ещё так пообщаемся?

— На Родине пообщаетесь, — грубо прерывает наш разговор Воронцов, появившийся, как чёрт из табакерки. — Софи, начало пятого, мама ждёт. Волнуется.

— Пусть валерьянки выпьет, — ворчу я, но не вырываю руку, которую Кирилл сразу же берёт в свою ладонь. Скомкано прощаюсь с Аркадием, и мы уходим.

— Ты мне не позвонила, — продолжает меня укорять на повышенном тоне Воронцов.

— Забыла, так как весь день была окружена пристальным вниманием. Кирилл, я чего-то не знаю?

— В смысле, пристальным вниманием? — удивляется тот.

— В прямом. А сам господин директор мне сегодня ночью сниться будет. Да я с собственным директором, если сложить все наши встречи по времени, столько не общалась, как с вашим.

— Мы, как инвесторы, можем влиять на работу колледжа. Вот человек и подстраховывается, — пожимает плечами Воронцов. — Аркаша тебя так настойчиво в кафе приглашал, что мне тоже захотелось. Сейчас приедем в Москва — Сити. Там пообедаем или поужинаем в ресторанчике, затем купим тебе бельё и обувь. Если останутся силы и желания, можно подняться на какую-нибудь из башен, там есть смотровые площадки и полюбоваться видами. Как тебе программа?

— А меня в ресторан пустят? Я же в джинсах и в кроссовках?

— Мы пойдём туда, где пустят, — смеётся мужчина.

Подходим к машине и рядом с водителем я замечаю утрешнего сотрудника. Пока он нас не слышит, решаю уточнить:

— Кирилл, а почему этот человек с тобой ездит? У него такой же график, как и у тебя?

— Он охранник.

— Зачем тебя охранять?

— Ну…. Я сейчас веду один очень важный проект. Почти всё в ноутбуке, который я домой вожу. И ещё есть нюансы. Руководителю проекта спокойнее, если всё под контролем, — сбивчиво объясняет Воронцов. — Ты не переживай, он нам мешать не будет. Ему за это деньги платят. Помнишь, ты сама говорила, что чужие деньги требуют тщательного присмотра.

— Помню. Но всегда быть под надзором. Не знаю. Я бы не смогла к такому привыкнуть, — честно отвечаю я.

— О каждом моём шаге он никому не докладывает. И под ногами не путается. А людям спокойнее.

Водитель Андрей распахивает перед нами дверцу, и мы садимся в салон. По дороге Кирилл рассказывает обо всём, что виднеется за окном автомобиля. Мне нравится его слушать. Это вновь он, мой родной и такой знакомый мужчина. Я полностью расслабляюсь. Ведь подумать у меня по возвращению домой времени будет предостаточно. Времени, в котором уже слышатся мягкие шаги подступающего одиночества.

Начать решаем с покупок, оставив ужин на позже. Я обедала и Кирилл тоже, поэтому есть пока не хочется. Дождь сменился тёплым вечером и мне хочется переобуться во что-нибудь более лёгкое. Мы заходим в большой торговый центр, но пропускаем сразу несколько этажей и останавливаемся на том, где расположены известные бренды. Я не совсем понимаю, зачем нам сюда, но решаю не спорить с Кириллом в присутствии охранника и водителя. Надо, значит надо. Обувь мне подбирают быстро. Я с облегчением переобуваюсь в туфли наподобие «балеток», попутно замечая, что за их цену могла приобрести себе минимум десять таких же «балеток». Зачем мне ещё две пары босоножек и две туфлей, я не знаю. Но не спорю. Молчу даже тогда, когда Кирилл рассчитывается собственной картой. Чек, понятно, мне тоже никто не отдаёт. Охранник Вадим, я наконец-то узнала его имя, и водитель Андрей вместе с коробками обуви остаются рядом с бутиком для белья. Очень хорошо, что остаются, потому что Воронцов моментально забраковывает все предложенные консультантами модели. По его мнению, они предназначены для представительниц эскорта. Я, конечно, не знаю, сколько зарабатывают сотрудницы древней профессии, но, посмотрев на цены, сомневаюсь, что они вообще заглянут в подобный бутик. Даже элитные.

В итоге мы спускаемся на этаж ниже, где цены радуют мой глаз. Кирилл недовольно морщится, вертя в руках свою банковскую карточку. Он ещё ничего не сказал, а продавцы — консультанты поглядывают на него, словно не понимая, что этот мужчина мог забыть на их этаже. Зато, стоит мне сделать шаг к понравившемуся комплекту, как моему вниманию предлагают целую дюжину похожих. Я поспешно беру всё, что более-менее мне подойдёт, пока Кирилл не влез со своими комментариями. Чек мужчина берёт двумя пальцами, словно его не достали из блестящего кассового аппарата, а вытащили из мусорницы.

— А с ним, что не так? — интересуюсь я.

— Такая сумма, словно нам это на распродаже пожертвовали. Нужно было ещё раз всё посмотреть этажом выше. Поднимемся обратно?

— Нет. С меня на сегодня хватит. И ходить с мужчиной по магазинам белья… Кирилл, пойми меня правильно, для меня всё это слишком.

— Другие, вон, в примерочную вместе заходили, — замечает мужчина. — И долго не выходили. Похоже, не только бельё тщательно примеряли.

Я лишь краснею, а мой спутник смеётся.