Ночной Рим был прекрасен. Дыхание города выдавало легкое поскрипывание одиноких фонарей, расположившихся над старой мостовой среди узких улиц, игра теней на фасадах зданий, украшенных различными фресками.

– Ты была раньше в Риме и в Италии? – нарушил тишину Сергей.

– Это моя первая поездка в Рим. Мы были в Милане год назад примерно в это же время, тогда мы не успели попасть на Венецианский фестиваль. Кстати, я поняла, что снова хочу в Венецию, было бы здорово через неделю, когда мы решим все деловые вопросы, улететь в Милан, а оттуда на поезде прямо до станции Санта Лючиа. – она сделала паузу, улыбнулась и спросила – Что!?

. – Когда ты так воодушевлена, то у тебя очень ярко светятся глаза. А сейчас на них еще падает луч света от фонарей, словно в киноленте "Зеркало", выделяя тебя на передний план.

– Думаешь, я сумасшедшая?

– Я думаю, что ты особенная, живая и от тебя исходит поток энергии.

– Спасибо, очень приятно это слышать от тебя.

– Ты любишь путешествовать?

– Конечно. Я вообще не могу усидеть на одном месте.

– Где, в каких местах тебе больше всего понравилось?

– Знаешь, мне нравится почти каждая моя поездка. Каждый раз стараюсь продумать маршрут заранее. Поэтому во время путешествий я не успеваю скучать. Люблю полежать на песчаном берегу и позагорать, нежась на солнышке. Люблю взять машину на прокат и объездить половину побережья, чтобы выбрать либо дикие и уединенные места, либо тусовочные набережные, на которых можно потанцевать прямо у бара под латино-испанский вайб или насладиться джазом в уютном ресторане с бокалом вина и атмосферной кухней. А ты? Часто путешествуешь?

– К сожалению, не часто. За границей успел побывать только в Болгарии в Банско, зимой катался там в горах. В основном путешествовал по России. С детства люблю море и горы.

– Ты катаешься на лыжах или на сноуборе?

– На доске. Все мечтаю научиться кататься на кайте. На нем можно и летом на море и зимой в Подмосковье прямо в заснеженном поле.

– Вот запустим проект, думаю, что нужно будет организовать выезд всей компании в горы.

– Не торопи события, нам еще столько предстоит всего сделать.

– А я не тороплю, просто все продумываю заранее. У тебя разве есть сомнения, что у нас получится?

– Нет, у меня нет сомнений, что мы сможем все реализовать. Я лишь переживаю, что при подобных затратах и схемах, проект может не окупиться. Марк и другие акционеры слишком много заводят своих подрядчиков, которые вытягивают деньги из проекта. Порой мне кажется, что все это амбициозная авантюра.

– Ну тем интереснее, разве нет?

– Это мой первый подобный проект. Я ранее создавал сложные системы, но они не сопоставимы по масштабу и охвату. А тебе ранее приходилось совершать авантюрные поступки?

– Самой большой авантюрой в моей жизни была поездка в Америку по обмену для обучения.

– Вот это да, расскажи поподробнее.

– Это долгая история, давай попозже. Мы, кстати, уже почти пришли.

Спустившись по лестнице и пройдя Выставочный Дворец, пара свернула с Via Milano на Via dei Serpenti, откуда, сквозь узкую улицу, окруженную спящими зданиями, открывался вид на величественный Колизей. Спустя менее тысячи метров они вышли на центральную площадь. Справа от их взгляда расположился Храм Венеры и Ромы, точнее то, что от него осталось спустя почти две тысячи лет с момента строительства при императоре Адриане, знаменитым не только тем, что был первым римским императором, отпустившим бороду.

– Вот он, Великий Колизей! Амфитеатр того времени, на полях которого погибло большое число гладиаторов, воинов, рабов и различных животных. Не помню, построен он был или при императоре Тите или при Нероне, способен был вмещать более сорока тысяч зрителей.

– Я смотрю, ты любитель истории Древнего Рима, Сергей, – кокетливо улыбаясь произнесла Мария.

– Да, еще будучи мальчиком, я очень любил читать про подвиги Геракла, историю Древней Греции и Древнего Рима. Однажды в детстве мы были в летнем лагере на море, и в кинозале нам показали фильм «Спартак». О, какие это были эмоции. После фильма все изображали себя гладиаторами, никто не хотел быть римлянином. Вытащив деревянный стул на улицу из столовой, мы открутили ножки и сделали четыре меча, обстругав их перочинным ножиком, как могли. Даже, когда нам влетело от воспитателей, мы все равно были горды, словно не сгибаемые гладиаторы, и с высоко поднятой головой стояли по четырем углам в палате почти весь следующий день.