Тут уже Ирину было не остановить.

— Ах ты мерзкое, лохматое, трусливое чудовище! Как ты вообще посмел разговаривать с моей дочерью?! Ты, жертва собственной неполноценности…

Тут уж Темпест вспылил.

— Вы обвиняете меня в трусости?! Да вы хоть знаете, с каким риском связана работа во времени?! Что нашим людям приходится полностью перевоплощаться в людей другого времени, делить с ними все их опасности и беды?! Что нам приходится проникать в ряды армии крестоносцев и в фашистские лагеря?! Что все правила и запреты путешествий во времени, что имеются, составлены на основе нашего опыта, который, по факту, написан кровью и потом?! Что всё это…

Это полемика продолжалась бы ещё долго, если бы не отец Лены — Геннадий Королёв.

— Ирина, немедленно отойди от уважаемого научного сотрудника! — крикнул мужчина.

Но женщина не унималась, и в этот раз досталось мужу:

— Ах, ты ещё им и поддакиваешь?! Я так и знала, что это всё твоё воспитание, технарь несчастный! Никогда тебе не прощу этого!

Ирина развернулась и быстрыми шагами вышла из зала.

— Вы простите её, — сказал Геннадий Ричарду. — Характер у неё непростой… Рационалистов она ненавидит, вот и сорвалась на Лену, — он кивнул дочери, после чего продолжил:

— А ненависть — это такое чувство, которое гораздо сильнее даже материнской любви.

Темпест был вспыльчивым, импульсивным, но отходчивым молодым человеком, поэтому быстро пришёл в себя после ссоры и, улыбнувшись, ответил Королёву:

— Всё в порядке, не переживайте, — Ричард протянул Геннадию руку, — Ричард Темпест, младший научный сотрудник Московского Института Времени.

— Как же, как же, знаю. Прекрасный доклад, — отец Лены пожал парню руку, — Геннадий Королёв, кандидат наук по физике, занимаюсь ядерной энергетикой.

Они ещё какое-то время разговаривали, а в это время Лена пыталась прийти в себя. Она хотела рассказать правду родителям… но не так. Случилось то, чего она боялась больше всего. Лена старалась не разреветься на публике, но с каждой минутой это становилось всё тяжелее и тяжелее сделать.

* * *

Лишь сидя во флаере Лена дала волю эмоциям и разрыдалась. А Ричард терпеть не мог, когда кто-то плачет и страдает.

Темпест аккуратно дотронулся до её плеча и тихо, мягко, стараясь не расстроить её ещё больше, сказал:

— Всё будет в порядке, вот увидишь. Родители, они такие. Позлятся, покричат, а потом всё равно простят. Мама же тебя любит, и будет любить, независимо от профессии, которую ты выбрала. Тем более, что отец тебя полностью поддерживает, а это уже решение половины проблем.

Лена вытерла слёзы и через всхлипы и стоны сказала:

— Я ведь хотела им сказать, правда! Но не так, нет! Я хотела, чтобы… чтобы… чтобы по-другому! Спокойно, взять для мамы её любимые цветы и её любимое мороженое. А не так! Не так!

— Я понимаю, — всё так же спокойно ответил Ричард, — Тебе сейчас плохо. Тебе кажется, что самый близкий человек, твоя мама, тебя бросила. Но ты не можешь быть уверена, что она тебя не простит. А пока это всё не разрешится, можешь продолжать жить в Институте. Только не в моём кабинете, пожалуйста. Я попрошу, чтобы тебе выделили небольшую комнату на нижних этажах. Они небольшие, но уютные.

Лена от удивления даже перестала плакать.

— Так ты знал, что я ночую в Институте!

Темпест рассмеялся.

— Узнал буквально недавно. Вернее вчера вечером, когда, как обычно, раз в месяц, проверял камеры видеонаблюдения. И как раз хотел с тобой сегодня об этом поговорить. Но всё вскрылось само собой. Но только прошу тебя, больше так не делай. Кстати, меня позабавили слова твоей мамы про секту. Ну откуда в конце двадцать первого века тайные секты?

Лена, которая к тому моменту уже практически полностью успокоилась, кивнула.

— Хорошо. Обещаю.

Ричард улыбнулся и, похлопав девушку по плечу, снял флаер с автопилота и взял курс на Московский Институт Времени.

Глава 5. Победителей не судят

Долгожданное путешествие в Англию конца девятнадцатого века наконец-то состоялось и… разочаровало Лену целиком и полностью.

Ричард следил за тем, чтобы всё прошло безупречно. Как он потом сказал, целью этого путешествия была проверка знаний и умений, что он со студенткой оттачивали в течение месяца.

В прошлом они пробыли от силы часа два. Прошлись по самым известным улицам Лондона, не вызвали подозрений у прохожих и вернулись обратно.