Рокси поцеловала меня между смехом, мой вес прижал ее к воде, прежде чем я откатился и встал лицом к ней, обхватив ее икры своими бедрами.

— Вот, ешь, — сказал я, используя свою магию воды, чтобы донести корзину до нас, прежде чем я погрузился в мысли о ее плоти и забыл о заботе о ней, как обещал.

— Ты нес для меня корзину для пикника через весь кампус, как Красная Шапочка? — она смеялась, пока я балансировал эту штуку на стуле рядом с ванной и открывал ее.

Я фыркнул.

— Да, детка, я это сделал. А какие у тебя большие глаза, бабушка.

Она снова засмеялась, хлопая на меня ресницами.

— Тем лучше я могу увидеть твою чушь, моя дорогая.

Я усмехнулся, вынул из корзины дымящуюся тарелку с начос и положил ее на плавучий поднос со льдом, который специально для этого бросил. Она потянулась к ним, но я отмахнулся от ее руки и сам поднес одну к ее губам.

— А какие у тебя большие губы, — добавил я, когда она позволила мне покормить ее с удивленным выражением лица, которое каким-то образом граничило с пренебрежением. Но она была моей королевой, как она любила подчеркивать, поэтому я собирался сыграть послушного подданного.

Как и следовало ожидать, она стонала, пока жевала, облизывая свои вызывающие фантазии губы, прежде чем ответить.

— Тем лучше я могу поцеловать тебя, моя дорогая.

Я подавил желание сделать именно это, продолжая кормить ее, пока она позволяла это, ее глаза блестели от облегчения, она наслаждалась игрой.

— Твои ботинки впиваются мне в задницу, — пожаловалась она с полным ртом, прежде чем сдернуть один с моей ноги и выбросить из джакузи, вода разлетелась повсюду. Вскоре последовал второй.

— Я был рад ждать тебя у воды, — сказал я, доставая из корзины бутылку текилы и наливая ей порцию в один из стаканов, которые так же находились в корзине.

— Я хотела, чтобы ты был ближе, — легко ответила она, эти слова были почти так же хороши, как если бы она скользнула ногой по моему бедру и провела ею по выпуклости моей промежности.

Я наклонился поближе, чтобы налить ей в рот текилу, и она позволила мне, проглотив порцию одним глотком.

Я заставил себя продолжать кормить ее, несмотря на то, что мой взгляд скользнул по бурлящей воде, где я мельком увидел ее затвердевшие соски. Она держала ногу на моей промежности, прижимая ее к моему члену, из-за чего мне было чертовски трудно сосредоточиться на том, чтобы убедиться, что она сыта.

— Так скажи мне, — сказала она, и ее глаза засияли, когда ей что-то пришло в голову. — Тебе понравилось целоваться с Максом?

Я фыркнул.

— Это был четвертый раз, когда он заклинал меня зовом Сирены. Это было не так уж и захватывающе, если не считать того, что звезда во время остановила его.

— Сколько языка он использовал? — подтолкнула она, доедая последнее начо, и я бросил тарелку обратно в корзину.

— Прости, что разочаровал тебя, детка, языка не было.

Ее глаза сузились.

— Ой, да ладно, не ври мне. Я уже была в ловушке его паутины похоти, я знаю, как это бывает.

— Ловушка похоти? Нет, Рокси, в его магии нет похоти. Если ты это чувствовала, значит, вы оба этого хотели.

Она раздраженно поджала губы.

— То есть ты хочешь сказать, что тот поцелуй, который у меня был с ним, был совершенно не нужен для магии?

При мысли об этом во мне вспыхнула ревность, несмотря на то, что это было давно, и я знал, что между ними сейчас определенно ничего нет.

— Она требует поцелуя. Закрытых губ вполне достаточно. Может быть, ты целовалась с ним из-за своей сексуальной зависимости…

— Ох, черт с тобой, — она громко рассмеялась, агрессивно обрызгав меня водой и убедившись, что я полностью промок.

Я тоже рассмеялся, схватил ее за лодыжку и дернул, чтобы утащить под воду.

Рокси ударила меня ногой в челюсть, когда она погрузилась под воду, а затем чуть не утопила меня, выплеснув свою силу в воду и выплеснув все содержимое джакузи в меня.

Ванная была затоплена, стул перевернулся, а корзина для пикника улетела в сторону раковины.

Мы вдвоем снова рассмеялись, и я встал, подняв ее на руки и поцеловав, когда она обвила руками и ногами мое тело, позволяя мне вынести ее из комнаты.

— О, какая у тебя огромная сила, моя дорогая, — дразнил я ее губы, когда мои ноги хлюпали по мокрому ковру у двери в ванную, и я направился к кровати.

— Тем лучше я могу надрать тебе задницу, мой дорогой, — ответила она.

Я швырнул ее на матрас, закусив губу, глядя на нее: идеальные изгибы ее тела были выставлены напоказ, и я начал их изучать.