— В этом нет необходимости, Блу, — сказал Орион, окинув меня пронзительным взглядом. — Я бы узнал тебя где угодно.

— Да, это чертовски романтично и все такое, брат, но мне нужно больше доказательств, — сказал Калеб, прищурившись на Тори.

— Мы можем проверить их магическую подпись, — сказал Орион.

— Я достану направляющий кристалл.

Он двинулся вперед и быстро вернулся, как раз в тот момент, когда Джеральдин и Дариус бежали по тропинке позади него.

— Привет, муженек, — сказала Тори, подходя к воротам и протягивая через них руку Дариусу.

— Ты чувствуешь, как бьется мое сердце, не так ли?

Он лукаво улыбнулся, взяв ее за руку.

— Это они, — подтвердил он остальным.

— Все еще недостаточно. — Калеб выхватил кристалл у Ориона, протянул его, чтобы проверить наши подписи, а затем выдохнул, когда он, очевидно, подтвердил, что мы — это мы.

— Откройте ворота! — взревела Джеральдин, и стражники распахнули их.

Джеральдин издала звук, похожий на звук козленка, падающего с холма, затем побежала вперед и столкнулась с Тори и мной. Мы отшатнулись назад, крепко сжимая ее, когда она полностью развалилась на части, тяжело рыдая и уткнувшись лицом в мои волосы.

— Моя л-леди Дарси и моя л-леди Тори, я заслуживаю наказания за то, что не поняла раньше, что подлое существо забрало ваши лица. В тот момент, когда вы пролетели над Воющим Лугом, я должна была знать. Это был тот самый момент, когда я должна была увидеть ложь, как корявый боб, притворяющийся древогрызом. Однако я не осознавала этого, даже когда разговаривала с этими подражателями лицом к лицу, и за это я должна принять в качестве наказания свой собственный цеп. — Она бросилась на колени, вытащила из спины цепь и склонила голову, держа ее над собой.

— Накажите меня, мои королевы. Потому что я бесполезна, как мокрый стог сена зимним утром.

— Никто не должен подвергаться насилию, чувиха.

Тори толкнула ее носком туфли.

— Джеральдин, ты не могла знать, — сказала я, но она лишь подняла цепь выше.

— Накажите меня, — прохрипела она. — Я не избавлюсь от своей вины, пока меня не накажут.

— Никто не будет тебя бить. Мы все слишком тебя любим, — сказала я, пытаясь поднять ее на ноги, но она не двигалась.

Она опустила руки и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Любят? — Она посмотрела на Ориона так, как будто он единственный из всех людей мог это подтвердить, и он скрестил руки на груди, сжав губы.

— Лэнс Орион, профессор кардинальной магии и профессор истинной, бессмертной любви к одной из моих дорогих королев. Вы подтвердите слова моей дорогой Дарси?

— Я действительно неправильный выбор для этого вопроса, — пробормотал он, и вместо этого глаза Джеральдин обратились к Дариусу. Опять же, плохой выбор, если честно.

— Великий драгун лагуны. Будешь ли ты отрицать или подтверждать то, что меня слишком любят, чтобы наказать?

— Конечно, — проворчал он, выглядя удивленным.

— Что, конечно!? — взвыла она, шаркая к нему на коленях. — Ты отрицаешь или подтверждаешь?!

— Тот ответ, который заставит тебя встать с земли, — сказал он.

— Ты не могла ничего знать, Джеральдин, — сказала Тори.

— Нас выдали за других.

— Хорошая подливка, мы знаем! Мы видели отснятый материал. Но кем тогда? Хромой ящерицей?

Джеральдин ахнула.

— Кадры чего? — спросила я в страхе, и Орион подошел ближе с серьезным видом, от которого у меня сжался желудок.

— Того, как вы сжигаете дотла Центр Туманной Инквизиции со всеми Фейри внутри, — мрачно сказал он.

— Чертов Клайд, — прошипела Тори.

— Кто такой Клайд? — зарычал Дариус.

— Имперская звезда, — сказала я, и все они в замешательстве посмотрели на меня.

— Ну, типа того.

Я объяснила безумие, с которым мы столкнулись после нашей коронации, и то, как звезды предоставили нам выбор, как поступить с Имперской Звездой, сказав нам, что она принадлежит сердцу Клайдиниуса, который проклял линию Вега за то, что они не вернули ее.

— И теперь эта чертова звезда носит наши лица, — прорычала Тори.

— И убивает невинных людей, выдавая себя за нас, — сказала я в ужасе. — Мы должны остановить его.

— Это действительно серьезная новость, — выдавила Джеральдин, наконец поднявшись на ноги. — Этот кретин с блестками не возвращался сюда с тех пор, как в эфир вышли кадры его мерзкого подражания. О, мой сок.

Она держала грудь и глубоко дышала.

— Как мы можем надеяться на встречу с таким врагом? Звезда, ходящая среди нас, как инжир, падающий с дерева только для того, чтобы отрастить ноги и запрыгать на траву. Это очень отвратительно. Отвратительный поворот естественного порядка вещей.