Никто не ответил, и Роан развернул третий пергамент. Этот выглядел иначе – толще, печать уже сломана.

Роан открыл его и прочел:

– «Мне стало известно, что в городе людей Лондоне есть пикси, которая представляет серьезную угрозу для нашего королевства. Среди прочих преступлений полукровка подозревается в причастности к смерти достопочтенного Рикса, нападении на Гренделя из двора Балора, поджоге поместья Сиофры из двора Уила Брока и нападении на семерых гостей короля на королевском приеме. Она опаснее бешеной суки. Она известна под человеческим именем Кассандра Лидделл, а также Повелительница Ужаса, или Королева Страха. Ее следует немедленно убить или взять в плен с помощью ваших лучших убийц. У нее…» – Он прочистил горло. – Дальше описание. Довольно подробное. Неважно.

– Неужели? – Я выгнула бровь. – Пожалуйста, поделись.

Элрин впервые подала голос, и он сочился ядом:

– Просвети нас.

– Просто… рост. И так далее.

– Ты сказал, там все подробно. – Я заглянула в пергамент, разглядывая руны.

Роан вздохнул и продолжил чтение:

– «У нее розовая распутная грива волос и молодое привлекательное тело, которым она пользуется, чтобы отвлекать порядочных фейри, как сучка во время течки. Она одевается как шлюха, оголяя грудь и выставляя ее напоказ. Ее пикси-эмоции пробуждают постыдную похоть во всех, с кем она вступает в контакт. Она немного ниже обычных фейри – развращенная карлица, которую следовало убить при рождении».

Я покраснела:

– Я не выставляю грудь напоказ. И вообще, как волосы могут быть распутными?

– А похоже, – ехидно заметила Элрин. – Сучка во время течки.

– Элрин! – рявкнул Роан.

Она уставилась на него, раздувая ноздри от ярости. Да, она правда меня ненавидела.

– Я же говорила вам, что я Повелительница Ужаса, – сказала я, слегка вздрогнув от этого раздражающего «яжеговорила». – Но остальное – вранье. Я не поджигала поместье Сиофры, это сделал друг Роана. А Грендель и Рикс напали на меня первыми… – Я прочистила горло. – Хотя я действительно и убивала, и нападала первой.

Роан свернул пергамент.

– Король Огмиос прибег к услугам дома Арауна, чтобы попытаться эффективно и бесшумно уничтожить Повелительницу Ужаса. Он сам просто в ужасе от тебя.

– Можно взглянуть? – попросила я.

Роан протянул свиток, и я взяла его, рассматривая замысловатые руны. Такие красивые… и совершенно нечитаемые для меня. Я снова свернула пергамент, сомкнув половинки печати в виде одинокого кипариса. Провела по ней пальцами и вздрогнула от ощущения узнавания:

– Я уже видела ее раньше.

– Это личная печать короля Огмиоса, – сказал Роан. – Он скрепляет ею все свои послания.

– Этой печатью пользуется только он?

– Да.

Я с трудом перевела дух. Когда я прикоснулась к Лондонскому Камню, то увидела чьи-то воспоминания, фрагменты жизни. И тогда же увидела эту печать. Это были фрагменты жизни короля. Каким-то образом прикосновение к Камню позволило мне заглянуть в его воспоминания.

Перечитав три пергамента еще несколько раз, мы перешли к бумагам, которые я сфотографировала на телефон. Это была нудная работа: я перелистывала снимки, а Роан читал вслух тексты. Несколько раз он случайно дотрагивался до экрана, сдвигая изображение или закрывая его, и протягивал мне телефон обратно, что-то раздраженно бурча о человеческих технологиях.

Я переписала часть текстов на английском. Некоторые оказались просто материально-техническими документами: закупка и хранение припасов, доставленная партия мечей, повышение зарплат высокопоставленным чиновникам. Также попадались отчеты или инструкции – запрос на отряд стражников для сопровождения посланника ко двору Балора, донесение о сбежавшем из тюрьмы шпионе Благих, требование новых опытных лучников взамен убитых во время нападения на Старших Фейри. Никаких упоминаний о Камне, Повелительнице Ужаса или еще чем-то значимом.

Вторую половину дня я помогала Бранвен готовить. После ужина бродила по коридорам и нашла Роана в тренировочном зале – он был без рубашки и упражнялся с мечом. Я задержалась взглядом на его вздувшихся на груди мышцах и змеившихся по всему телу варварских татуировках.

Едва я вошла в зал, как мой пульс участился, сердце забилось торопливее, словно я тренировалась сама. То странное пламя разгоралось ярче. Что именно связывало нас? Похоже, все остальные знали ответ, и я тоже хотела получить его.

Роан прервал тренировку и повернулся ко мне, на его могучем теле выступили капельки пота. Он лукаво улыбнулся, и я раздраженно ощетинилась. Он почувствовал мою вспышку желания, и я подавила ее. Чистый лед.

– Тебе стоит научиться расслабляться, – заметил Роан и снова изящно взмахнул клинком в воздухе. Как будто ему не хватает практики… – Что бы ты ни чувствовала, это естественная реакция. Похоть и страх, жизнь и смерть связаны, словно партнеры в танце. Ты должна это знать.