Я чувствую легкий маленький триумф — если вдруг эта женщина водит меня за нос, чтобы как-то загладить свой просчет (например, что они просто потеряли мой заказ), то этот аргумент должен вывести ее на чистую воду.

— Послушайте, Татьяна… простите, не запомнила ваше отчество, я сама работаю с людьми и знаю, что человеческий фактор имеет свойство ломать даже идеально отлаженные схемы. Если мой заказ по по какой-то причине просто где-то потерялся — я все понимаю. Я даже готова подождать… какое-то время и не предавать ситуацию публичной огласке.

Хотя на самом деле, конечно, обязательно предам, как только получу свои тапули! Такие вещи нельзя умалчивать. Но сейчас я готова пообещать все, что угодно, лишь бы мои деньги не оказались в руках мошенницы.

— Виктория Николаевна, я ведь вам уже все сказала. — Моя собеседница вздыхает и в ее голосе проскальзывают нотки раздражения. — Никакой Дианы в штате моих сотрудников нет и никогда не было. Да, у нас действительно есть сотрудник с таким именем, но он работает около трех недель, еще на испытательном сроке и скорее всего абсолютно не владеет информацией. Он ведь не сказал вам ничего конкретного, насколько я понимаю? Просто пообещал разобраться.

Перед моими глазами снова начинает расплываться грязный калейдоскоп картинок, состряпанный моим мозгом буквально из всей безобразной обстановки этой ужасной квартиры.

Телефон вываливается из рук и скоро в нем так же стихает голос Татьяны.

Боже, и это тоже происходит со мной?

Я пытаюсь осмыслить произошедшее, но чем больше и глубже анализирую каждый шаг, тем отчетливее понимаю, что если бы в моей голове были мозги, а не розовая вата — я бы точно почуяла подвох. Может, не сразу, но все же было так очевидно! Диана как будто знала все мои слабые места, понимала, как подойти и куда надавить, чтобы идея с созданием своего мерча не из «я просто мечтаю» превратилась в «мне точно нужно это прямо сейчас!»

Она ни за что бы не справилась без помощи Марата.

Сейчас уже настолько очевидно, что они с самого начала были заодно, что хочется без остановки колотить себя по лбу, пока там не проступит надпись: «СТОПРОЦЕНТНАЯ ДУРА!»

Я поставила все на эту фабрику. Ну, практически все. Залезла в долги, рассчитывая, что как только распродам первую партию — дела пойдут на лад.

А теперь получается, что… и ужасная квартира, и остатки косметики, которые я и так уже буквально выковыриваю из последних сил — это все… на совсем? А что со мной будет, если Лексу надоест поддаваться н мои постоянные провокации и он просто выгонит меня взашей? Я останусь на улице без возможности платить даже за эту однокомнатную коробку с ржавой водой из крана!

Я обхватываю себя руками и чтобы хоть как-то успокоиться, начинаю раскачиваться из стороны в сторону, как будто убаюкиваю внезапный приступ панической атаки.

У меня нет абсолютно ничего.

Пока взгляд блуждает о потолку с двумя огромными трещинами, по стенам, покрытым старыми выцветшими обоями, я пытаюсь вспомнить ту жизнь, которая была у меня всего несколько месяцев назад — своя машина, личный водитель, предложения о рекламе, идеальная квартира в дорогом жилом комплексе с видом на парк, самые лучшие рестораны, поездки заграницу. Если вечером мне в голову приходила мысль, что мне срочно нужно поваляться на солнышке под пальмами — утром я уже могла сидеть в самолете и лететь на какие-нибудь Сейшелы, где меня ждал лучший в мире номер в отдельном домике и неделя ничегонеделания с коктейлями в кокосовом орехе.

А сейчас…

Я что есть силы щипаю себя за локоть, чтобы убедиться, что не сплю и все происходящее — реальность, а не кошмарный сон. Но даже когда я несколько раз повторяю процедуру, ужасные стены и старый диван никуда не деваются. Она становится еще хуже, когда замечаю в проеме открытого балкона бандитскую усатую морду. Блин, я совсем забыла, что открыла его проверить комнату.

— А ну… брысь отсюда, — машу Бармалею, но он совершенно преспокойно заходит внутрь, усаживается неподалеку и, удостоив меня пренебрежительным взглядом, начинает умываться как ни в чем не бывало.

Дожила — теперь меня ни в грош не ставит даже дворовой кот. Скоро дойдет до того, что мне придется спрашивать у него разрешения, чтобы зайти в свою же квартиру.

Бреду на кухню, достаю из ящика пакет с кормом и, как учила Катя, кладу его в миску, немного размочив водой. Приношу в комнату, ставлю на пол и уже выученным и отрепетированным движением пододвигаю миску шваброй. Подходить к этому черному монстру даже в мыслях не хочу — мне для полного счастья не хватает только схлопотать от него лапой по носу, и тогда на моих грандиозных планах заполучить Лекса можно будет не то, что ставить крест, а сразу заказывать за упокой.

— Ешь и убирайся, — прикрикиваю на своего незваного гостя, пока он делает вид, что стерильная чистота собственных лап интересует его куда больше моего угощения. — Или вали отсюда, неблагодарная… морда!

Бармалей все-таки облизывается, несколько минут обнюхивает содержимое миски с разных сторон, а потом, устроившись поудобнее, начинает есть. Хрустит так аппетитно, что у меня самой начинает урчать живот. Ну да, я же сегодня без обеда, потому что вместо того, чтобы купить себе что-то в кафе напротив, решила «сэкономить» и поехать домой на такси, чтобы побыстрее и осталось время привести себя в порядок перед поездкой.