Его голос упал, когда он спросил:

— Тогда за что мы боремся?

— За настоящий мир. Говорю тебе: не ломай головушку, рано тебе. Успокойся, выдохни. Сейчас у тебя другая задача: учиться выживать. И приподнимать Завесу по желанию. Придет пора — все узнаешь, все поймешь.

Стас подумал и перевел разговор:

— Ночью, когда я бежал… или летел… видел руины. Огромные! Таких человечество не строило никогда! По крайней мере в наших краях.

Майя подалась к нему, темные глаза вспыхнули неподдельным интересом.

— Да? Где?

Стас неопределенно махнул рукой за спину. Он не мог показать точнее. Но при желании мог туда вернуться, ориентируясь с помощью чутья.

— Там где-то.

— А конкретней?

— Как я тебе объясню? — удивился Стас. — Я вообще считал, что пробежал метров пятьсот с копейками, а не двенадцать, блин, кэмэ!

Куратор почесала тонким пальцем подбородок.

— Наверное, руины скрыты под Завесой, а ты увидел их в состоянии бега Изгоя… Хмм…

И глубоко задумалась.

Она заинтригована, понял Стас. Наша всезнающая куратор не в курсе каких-то необычных колоссальных руин в горах. Любопытненько…

Он подняла голову и решительно заявила:

— Сегодня мы поедем туда.

Задуманное осуществили по второй половине дня. А до этого немного порыбачили. Майя достала из продолговатого свертка в фургоне (Стас его приметил еще в городе) пару удочек с набором крючков, блесен и прочих рыболовецких причиндал.

Майя уселась с удочкой выше по течению, на травяном пригорке. Вода под ним была относительно спокойной и глубокой. Стас занял позицию на пологом берегу, усеянном крупной галькой. Под седалище подстелил свернутый войлочный коврик — неизвестно, где Майя его раздобыла, но тепло он сохранял лучше всех карематов, вместе взятых.

Стас накопал отцовской лопатой червей, но, казалось, рыба клюет на блесну с такой же охотой, как и на живую приманку.

Наловили килограмма два мелкой, с ладонь, рыбешки. Майя почистила ее своим устрашающим ножом, выпотрошила, посолила, обмазала глиной и запекла в угольях. Соль хранилась в пластиковом контейнере в том же тайнике, где хранился концентрат.

На Стаса напал дикий жор — видно, после ночной пробежки, последствий которой он никак иначе не ощущал. Он слопал большую часть улова и готов был сожрать еще столько же. Вместо хлеба они ели комочки из концентрата. Все же ночью он, должно быть, потерял массу калорий — и не только на бег, судя по всему…

После плотного обеда поехали, наконец, по еле заметной грунтовой дороге в обратном направлении. Двигатель фургона натужно ревел, пока они преодолевали серпантин дороги до гребня горы, зато вниз ехали чуть ли не на нейтралке. В горах на нейтралке ездить не рекомендуется, но Майя за рулем чувствовала себя более чем уверенно.

Стас не ощущал Тумана. Майя не напускала его. И неудивительно: вокруг — девственная природа и полное безлюдье. Лишь парящая высоко в небе хищная птица, едва шевелящая крыльями. Стас не разбирался в них и не мог сказать, кондор это, кречет, орел или беркут. Один раз шум машины спугнул лису, другой — дикого горного козла с длиннющими загнутыми рогами.

Во второй низине меж двух возвышенностей возле компактного лесочка остановились — дорогу преградила глубокая промоина. Майя заглушила мотор, вышла из машины, осмотрелась, подбоченившись.

Справа от них был лесочек, слева — на отдалении — мелкая речушка. Приток той реки, где они рыбачили.

— Уверен, что пробежал здесь? — спросила Майя.

— Я ни в чем не уверен, — проворчал Стас, выбираясь из кабины. — Но… вроде бы здесь. А ты ехала, надо полагать, другой дорогой?

— Да. Чуть южнее… Близко до руин?

Стас сосредоточился. И уверенно заявил:

— Близко.

— Тогда дальше пойдем пешком. Бери рюкзак.

Куратор закинула за плечи вещмешок с прицепленной снизу свернутой войлочной подстилкой, набрала в бутыли воды из родника. Стас последовал ее примеру и тоже запасся водой. Судя по всему, у руин они задержатся.

Они зашагали по бездорожью вверх по склону между деревьев. Стас шел впереди, тяжело дыша и слыша стук сердца. Поражался, по какой пересеченной местности ему довелось пробежать ночью и этого совсем не заметить.

Почему сейчас он так не умеет?

Потому что он не во сне Изгоя, по всей видимости.

Но как его бег выглядел со стороны? Если бы его, скажем, кто-нибудь снял на камеру? Стас сам себе ответил: он бежал, скорее всего, так, что никакая техника его бы не зафиксировала.

Лесочек уперся в почти отвесную стену, невидимую со стороны машины. Сердечный Центр не давал выбора — указывал, что искомые руины расположены аккурат за этой стеной.

— Нам туда, — нехотя сказал Стас. — Обойдем?