И я понимаю, что такого у меня никогда не было и не будет…

И мне, возможно, именно ради этого стоило развестись…

Вот кто-то выходит из кухни, и мы с хохотом убегаем прочь, через тёмные проходные дворы, и каждый раз Царь прижимает меня к себе в тёмных переходах и подворотнях, и я буквально пью его терпкие пьяные поцелуи, как отравленное вино этой ночи…

— Сегодня — мой самый лучший день рождения, — целую я Царя в губы, когда мы уже ночью лежим с ним в кровати.

Я не могу насытиться, налюбоваться, нацеловать его.

Я как оголодавшая кошка, которых мы сейчас распугивали в тёмных дворах.

— А у меня никогда и ни с кем такого не было, — тихо признаётся мне Царь, нежно глядя мои запутавшиеся волосы. — Ты просто моё самоё лучшее кино, — бормочет он, уже засыпая, и забываю в этот раз сколько мне лет.

Потому что здесь и сейчас это не имеет никакого значения…

Я просыпаюсь утром и вспоминаю, что мне срочно нужно где-то найти пять тысяч долларов для Верочки. Смотрю на спящего Руслана, и понимаю, что я не могу попросить денег у него. Остаётся мой бывший муж, и я тянусь за телефоном, чтобы набрать ему сообщение.

И на меня сразу же вываливается лента крикливых новостей: «Кто эта загадочная незнакомка, с которой встречается Царь?», «Похоже, у Руслана Царёва всё серьёзно?!» и вишенкой на торте — «Вчерашнее видео с новой песней Царя набрало уже несколько миллионов просмотров…»

Я захожу на сайт голосования и с изумлением понимаю, что счёт Шаманова и Царёва теперь практически сравнялся, и разница составляет всего несколько десятков тысяч, и вижу, с какой бешеной скоростью вертится колёсико роста голосов за Руслана.

21

21

— Что ты вообще вытворяешь?! — с порога начинает выговаривать мне Игорь, когда я подсаживаюсь к нему за столик в кафе, где мы договорились встретиться.

— А что именно такого я вытворяю, позволь узнать? — начинаю заводиться я.

— Ну хорошо, нашла себе рок-звезду, встречаешься с ним. Но неужели нельзя это делать по-тихому, по-интеллигентному? — начинает багроветь и краснеть мой Игорёк. — Неужели надо обязательно обжиматься с ним у всех на виду? — с негодованием трясёт он перед моим носом очередным фото на мобильном.

Я раздражённо выхватываю у него из рук телефон и не верю своим глазам: вот мы стоим с Русланом на том самом заднем дворе ресторана, я прижата вплотную к стене его сильным мускулистым телом, наши губы слились в страстном поцелуе, а его рука уверенно и дерзко скользит вверх по моему бедру, обнажив его из-под подола платья…

Да уж, на это ничего не скажешь…

И очередная подпись гласит: «Руслан, кажется, окончательно потерял голову от аппетитной Людмилы. Но надолго ли хватит этого любителя юных фотомоделей…», и с отвращением отбрасываю от себя телефон.

Такое чувство, что меня всю рассматривают голой под лупой, и я чувствую себя словно облитой липкими бесстыжими взглядами… И это просто омерзительно.

Кто вообще все эти люди, которые считают, что они имеют право писать такие заметки и подсматривать за чужой частной жизнью, которая их совершенно не касается?!

— Вернёмся к нашему разговору, — перевожу я взгляд на своего мужа. — Вера попала в какую-то передрягу, и ей срочно нужны пять тысяч долларов, — перехожу я сразу к делу. — Ты ведь тоже принимал участие в её рождении, и я надеюсь, что ты сможешь ей помочь.

— А что, твой Царь не может дать тебе денег? — язвительно бубнит мне в ответ Игорь. — Я думал, он миллионер.

— А может быть ты не будешь считать чужие деньги? — резко обрываю я его. — Ну так как?

— Я уже предлагал Вере оплатить её долги, — вдруг устало отвечает мой бывший. — Но она отказалась брать мои деньги, после того, что я якобы сделал с тобой, — недовольно бормочет он.

И я не знаю, что мне сейчас делать: гордиться своей доченькой или злиться на неё за то, что она отказалась от отцовских денег…

И тут нас прерывает какая-то женщина примерно моего возраста.

Она подходит к нашему столику и, вперив в меня вопросительный взгляд, восклицает:

— Скажите, вы же та самая новая девушка Царя? Можно селфи с вами? — и даже не дожидаясь моего разрешения, уже выхватывает свой телефон и, бросив Игорьку: — А вы не могли бы выйти из кадра, папаша? — делает несколько прицельных снимков.

И тут я понимаю, что на самом деле очень многие в кафе исподтишка щёлкают меня на свои смартфоны.