Шрифт:
— Послушай, Вера. Я ни у кого не буду просить денег. Это во-первых. А во-вторых, утюги врут. Им дай только повод, — уже с раздражением заканчиваю я.
— Но у меня нет вариантов, я уже взяла кредит, и мне его надо вернуть, — бьёт меня, как обухом по голове, моя бестолковая дочка.
— А когда ты его брала, ты чем думала?! — завожусь я. — Тебе же скоро рожать!
— Я тогда не думала. И ещё не ждала ребёнка. А отдавать мне нужно завтра, иначе за мной придут приставы, — уже со слезами в голосе объясняет Вера.
— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — вешаю я трубку.
И у меня на сегодня две новости. Плохая.
И вторая — ещё хуже.
Первая — я стала сорокалетней бабкой, а вторая — мне срочно надо где-то взять пять тысяч долларов, чтобы мою беременную дочку не скрутили приставы…
Вариантов не так уж и много: попросить денег у моего бывшего, к тому же он вчера, кажется, очень настоятельно просил встретиться. Или взять взаймы у моего босса и по совместительству любовника, в счёт будущей отработки…
Но как это всё будет выглядеть со стороны?! Мы с ним провели всего одну ночь, и вот я уже стою в дверях с требованием выдать мне аванс?
Тогда уж лучше пойти и поговорить с Игорьком, это же и его дочка тоже…
— У тебя всё нормально? — заглядывает ко мне Руслан, когда я стою в задумчивости, всё ещё сжимая в руке телефон, решая, как же мне быть, и я лишь рассеянно киваю в ответ.
— Да, всё просто замечательно. Просто я вспомнила, что у меня сегодня День рождения.
— И ты молчала?! Тогда нам надо обязательно отпраздновать! — подходит ко мне вплотную Руслан, и я, кажется, знаю, как именно он меня сейчас будет поздравлять…
18
— Я приглашаю тебя в ресторан, — повернувшись на кровати и заглядывая мне в глаза, произносит Руслан — мой новый, единственный и самый горячий любовник из всех, какие у меня когда-либо были.
— А тебя не смущает вся эта шумиха? — осторожно интересуюсь я. — Ну все эти посты в соцсетях, сплетни вокруг меня и тебя, ну, ты понимаешь, — смущённо бормочу я.
— С чего мне этого смущаться? — начинает хохотать он. — Пусть все видят. Я даже хочу этого! — решительно встаёт он с кровати. — Идём, собирайся!
— Но мне нечего надеть, — вспоминаю я.
Я ведь грёбаная Золушка из клинингового агентства. И у меня нет феи-крёстной, чтобы cшить мне платьишко из лепестков роз и подарить мне хрустальные туфельки.
— Это не проблема. Заодно будет подарок от меня, — протягивает мне руку Царь.
И я встаю рядом с ним.
— Я ведь звезда. Пока, — вздыхает он. — И у меня есть целый штат дармоедов, включая стилиста, — продолжает он. — Так что одежда для нас — это не проблема, — уже набирает он чей-то номер в телефоне.
18
18
— Я приглашаю тебя в ресторан, — повернувшись на кровати и заглядывая мне в глаза, произносит Руслан — мой новый, единственный и самый горячий любовник из всех, какие у меня когда-либо были.
— А тебя не смущает вся эта шумиха вокруг нас? — осторожно интересуюсь я. — Ну все эти посты в соцсетях, сплетни вокруг меня и тебя, ну, ты понимаешь, — неуверенно бормочу я.
— С чего мне этого стесняться?! — начинает хохотать он. — Пусть все видят. Я даже хочу этого! — решительно встаёт он с кровати. — Идём, собирайся!
— Но мне нечего надеть, — вспоминаю я.
Я ведь грёбаная Золушка из клинингового агентства. И у меня нет феи-крёстной, чтобы cшить мне платьишко из лепестков роз и подарить хрустальные туфельки.
— Это не проблема. Заодно будет подарок от меня, — протягивает мне руку Царь.
И я встаю рядом с ним.
— Я ведь звезда. Пока, — вздыхает он. — И у меня есть целый штат дармоедов, включая стилиста, — продолжает он. — Так что одежда для нас — это не проблема, — уже набирает он чей-то номер в телефоне.
— Нет, ты самая настоящая звезда. Всегда. Для меня, — еле слышно шепчу я, уткнувшись в его грудь, так, чтобы он меня не услышал.
И вот не проходит и часа, как к нам приезжает целая команда каких-то людей, которые делают мне укладку, наносят вечерний макияж, параллельно измеряя все мои объёмы, чтобы подобрать подходящий наряд из целого вороха одежды, который они приволокли с собой.
— А вы что, всегда так ездите? С целым гардеробом? — расспрашиваю я их, пока прекрасный стилист рисует мне на верхнем веке невообразимые чёрные «стрелы Востока».