Сам я ретировался, потому что рядом стало невыносимо.

Даже отец присмирел, услышав отчёт. А Юрьич развернул такую кампанию, которую хрен свернёшь. Зря батя ему в своё время дал «добро» на любые действия. Очень зря!

Под окнами уже собраны журналисты, давно прикормленные и проинструктированные, что и как писать. На местном канале вечером готовится ролик о чудесном спасении бедной девочки из плена.

История, которую озвучат в эфире, будет умалчивать о деталях. Если получится подвести мразей под следствие, то лишние подробности выйдут боком.

Всё это я узнал буквально двадцать минут назад. И до сих пор перевариваю. Мне не нравится наведённая суета, я жалею Лизу и никак не могу предсказать её реакцию.

Я с удовольствием бы отказался от всех договорённостей и…

И, чёрт его знает… Попробовал бы с ней без обязательств перед батей. Возможно, попробовал. А, возможно, побыл бы ещё рядом и ушёл. Во мне нет ни грамма уверенности, что я вытащу эту историю.

Не после того, как состригал роскошные локоны, а потом обнимал несколько часов подряд, чтобы успокоить и успокоиться.

Я п#здец как устал!

Устал думать, контролировать каждое слово, прислушиваться к ровному дыханию. Задолбался!

И вместе с тем я чётко знаю, что из больницы Лиза поедет ко мне.

Это не прибавляет настроения, ведь я сам себе противоречу. Она бесит меня своими слезами, и вместе с тем мою грудную клетку разрывает от каждого её вскрика и стона.

Что творится, бл#дь? Во что превратился рабочий план «соблазнить и забрать»?

Смахиваю все уведы, посыпавшиеся на телефон, и решительно засовываю его в карман. Распахиваю дверь шире, чтобы Елизавета могла меня увидеть.

— Где моя мама?

Она как раз сжимает в кулаках одеяло и держит его у своей груди как защиту.

Марта, мать её, Игоревна что-то блеет, боясь напугать свою пациентку. Похоже, что прислать её прислали, а ввести в курс дела полностью забыли. Или не знали, так как в личной карте Лизы сухие факты.

— Твоя мать задержана на сорок восемь часов. Для начала.

Психологиня ахает и прикрывает руками рот, округляя глаза.

— Захар Вадимович, что вы? Разве можно так…

— Нужно, — обрубаю. Задолбавшись от внутренней борьбы, тру переносицу пальцем и продолжаю, безжалостно выдавая: — Бывший препод сядет. Надолго. Я позабочусь. Мамай… Точнее, Рудольф… С ним пока сложно.

— А… С… Там был мужчина… Мой…

— Он не твой отец, Лиза. Тебе солгали.

Она опускает голову, но я успеваю заметить несколько маленьких слезинок и робкую улыбку.

Лучше так. Лучше ей не знать, что Александр Суворов действительно был её родным отцом. И был смертельно ранен сотрудниками при оказании сопротивления и попытке к бегству. В материалах дела зафиксирована эта причина смерти. И я надеюсь, Лиза никогда не узнает, что его застрелил майор, сделав несколько прицельных практически в упор.

— Захар, — мама подходит сзади и, развернув меня, помогает завязать галстук, — мне жаль, что всё так получилось.

Киваю, просовывая руки в рукава пиджака, и одергиваю манжеты.

Я знаю, что маме жаль. Мне тоже жаль потерянную девочку Лизу, которую сегодня выписывают. После встречи в офисе отца я как раз поеду за ней.

— Комната для Лизоньки готова.

— Я видел, мам.

Родители постарались. Отец проникся горем своего проекта и первым предложил, чтобы мы пожили у них. Мол, девочке будет проще адаптироваться.

Лиза больше не устраивала истерик, принимала все прописанные процедуры и охотно общалась с психологиней.

У Марты получилось найти к ней подход. Решили пока не менять на другого спеца, чтобы не травмировать девчонку.

Вот только… Елизавета не в курсе, что я забираю её. Она не знает, что мать переведена в следственный изолятор по моему звонку. Слишком уж громко при личной встрече орала, что я монстр и растлитель.

Отошла от первого шока и устроила шоу одного актёра. Даже Юрьич был в ахуе от эпитетов, которыми Радоевна нас наградила.

Ну а раз так… Лизе с этой ненормальной рядом точно делать нечего. Влияние сильное, страх перед недомамашей колоссальный. Спасибо Марте, мать её, Игоревне, что раскрыла этот пунктик. Меня он смущал с самого начала.

Подозревал: выпишут и Лиза рванёт к той, которую любит и оправдывает, потому что иначе не умеет. За это пояснение плюсик в карму начинающему психологу. Опыта работы с такими проблемными у Марты кот наплакал, а хватка оказалась бульдожья.

— Я пошёл, мам, — целую её в щёку и, прихватив папку с документами, покидаю родительский дом.