— Слушаю, — начала терять терпение Эльвира.

— Девушка, не вешайте трубку. Это я. Я в вашей машине. Выпустите меня отсюда…

— Что? В моей? Не может быть.

— Вы Толмачева Эльвира Николаевна?

— Я сейчас.

Эльвира быстро встала, накинула халат и в домашних тапках выскочила из квартиры. Красный «рено» стоял во дворе, и потому через две минуты Эльвира уже стояла перед дверцей заднего сиденья своего авто. Она открыла машину, и оттуда вылез еще не протрезвевший помятый парень лет двадцати пяти.

— Ох, — только и смогла произнести Эльвира и кинулась в салон, чтобы проверить, все ли там на месте. Сильный запах перегара подтверждал догадку о том, что незнакомец провел в машине целую ночь. На сиденье лежала ее визитка и выпитая бутылка воды, вытащенные из кармана дверцы.

Эльвира была в бешенстве. Преисполненная решимости разобраться с этим проходимцем, она, выйдя из машины, вдруг обнаружила, что его уже нигде нет.

— Вот черт, — всплеснула руками Эльвира.

Позже, анализируя случившееся, она пришла к выводу, что, скорее всего, забыла закрыть правую заднюю дверь. Левая задняя была заблокирована «детским замком». Видимо, пьяный гость, выбирая место для ночлега, подергал наудачу ручку, обнаружил, что дверца открыта, залез, а, проснувшись рано утром, пытался выйти через другую дверь, которая так просто открыться не могла. Тяжелое похмелье не дало ему как следует раскинуть мозгами; пребывая в панике, он нашел визитку и принялся названивать хозяйке авто.

После этого Эльвира решила ставить машину в гараж двоюродного брата мужа, который жил не очень далеко от них в собственном доме. Да, это было слегка напряжно для обеих сторон, но страх лишиться автомобиля оказался значительно выше необходимости пройти квартал до гаража.

Историю «про угон» Эльвира рассказала всему отделу, когда заходила покурить на наш балкон. Мы посмеялись и решили, что все обошлось наилучшим образом.

Через пару дней Ванда попросила меня составить ей компанию выпить бокал вина. Она выглядела очень уставшей и расстроенной, что для меня было неудивительно, ведь если ты по духу клоунесса, то значит, в глубине души ты очень несчастный человек. Действительно, ее настроение менялось волнами и впадало из крайности в крайность. Когда Ванду вдруг накрывала волна очередного осознания собственного несчастья, мне становилось искренне жаль начальницу, и, если в эти моменты она обращалась ко мне, я никогда не отталкивал ее.

Мы отправились в «Ветерок». Там под джазовые песни Розы хорошо было пить вино и неспешно разговаривать. Ванда принялась рассказывать о себе. Выяснилось, что она рано лишилась родителей и воспитывалась теткой, которая так и не смогла заменить ей мать, поэтому юдоль сиротства навсегда осталась с ней. Затем она поведала о своем бывшем муже, как он нагло изменял ей, беспощадно унижал, обкрадывал и в конце концов бросил. Ванда плакала. Она была абсолютно беззащитной сейчас, но самое главное — я совершенно ничем не мог ей помочь. Мне было неловко оказаться свидетелем этого откровения, но встать и уйти было еще более невозможным.

К счастью, поменять настрой вечера помог звонок Эльвиры.

— Какая-то она возбужденная была, — делилась со мной Ванда, — сейчас к нам приедет.

Действительно, подъехавшая к нам примерно через четверть часа Эльвира выглядела крайне взволновано.

— Идемте покурим, — сходу предложила она, даже не присев за столик.

Я вышел вместе с ними. Эльвира стояла спиной к улице, мы же наоборот — лицом к ней.

— Видите мою машину? — не поворачиваясь к дороге, спросила она у нас.

— Ну, — ответила Ванда.

— А где-то слева стоит черный джип. Увидели?

— Что дальше?

Я чувствовал, как в Ванде начинал пробуждаться живой интерес к этой истории.

— Тихо. Не смотрите в его сторону. Мы просто стоим курим и болтаем. Так вот, он за мной следит. Я заметила его, когда после работы поехала за дочкой в музыкальную школу. По дороге мы с ней заскочили в магазин за продуктами — вчера поздно вечером ко мне приехала сестра с семьей, и я хотела приготовить ужин по случаю их приезда, — а он опять за нами. Тогда я решила оставить детей с гостями и проверить, поедет ли он снова за мной. Села в машину, сделала пару кругов по городу, приехала сюда, и вот он здесь. Не знаю, что и делать теперь.

— Хм. Может, подойти к нему и спросить напрямую? — предложила Ванда.

— А может, лучше позвонить в полицию? — сказал я.

— И что я скажу? Мне нечего толком предъявить, кроме своих подозрений.

— Ой, ну что бы вы без меня делали, — кокетливо произнесла Ванда и принялась кому-то звонить.

Она звонила своему знакомому — отставному то ли майору, то ли подполковнику, который, по словам Капраловой, уже долго обхаживал ее, добиваясь взаимности. Тот самый могущественный Сергей Сергеевич, кого так часто упоминала в своих рассказах Ванда.

— Сергей Сергеич сейчас в Партените. Едем к нему, — торжествующе объявила она.

И мы поехали. Джип продолжал следовать за нами, и хотя уже почти совсем стемнело, в зеркале заднего вида мы хорошо видели преследователя.

— Вот видите, видите, он едет за нами, — повторяла Эльвира.

— Ничего, — успокаивала Ванда, — даю слово, что скоро все это закончится.

Она сидела впереди, потому что сзади ее часто укачивало. Курила и бубнила всю дорогу:

— Мой Сергей Сергеич, он, знаете, какой?.. Я не завидую этому джипу. Разделает его под орех!