Он чувствовал усталость и хотел прилечь на мягкую подушку, но почему-то мысль о сне казалась ему чуждой.

Тревога и нетерпение зудели под кожей, и теперь, когда его не отвлекали несколько голосов, перебрасывавшихся друг с другом идеями и дружескими оскорблениями, его мысли не могли угомониться. Что, если они ошиблись в том, что найдут в пещере? Вдруг они перепутали время? Вдруг что-то пойдет не так?

Эш поднялась и осторожно потянула его за собой.

— Идем. Выглядишь так, как будто тебе нужен глоток свежего воздуха перед сном. Пойдем со мной.

Они вместе вышли через заднюю дверь.

Ночь принесла с собой прохладу и запахи ранней осени. Зеленая трава, созревший урожай, увядшие листья наполняли воздух запахами, в которых чувствовалась какая-то насыщенность жизнью, несмотря на то, что все вокруг них начинало умирать. На небе едва виднелась луна, и Драм чувствовал, как на плечи ложится тяжесть приближающегося новолуния.

— Мне кажется, я могла бы насчитать миллион звезд на этом небе.

Шепот Эш застал его врасплох и заставил обратить взгляд на небо из мерцающих огней. Он даже не заметил, какими яркими они казались. Без лунного сияния звезды действительно казались необычайно яркими и многочисленными. Драм был так сосредоточен на отсутствии лунного света, что не удосужился подумать о других возможностях, которые это открывало.

Может быть, он сможет чему-то научиться.

Он задрожал от порыва ветра и опустил взгляд на землю, ища в скошенной траве хорошо утоптанную тропинку. Найдя ее, он потянул Эш к ней.

— Иди за мной, — пробормотал он и отправился по узкой дорожке.

Тропинка уходила недалеко, через сад и немного дальше в поле. Она прорезала заросли берез, раскинувшихся слева от одинокого боярышника, и заканчивалась у заброшенного сарая для скота. Маленький сарайчик был построен из камня, скрепленного известково-песчаным раствором, и покрыт соломенной крышей.

Остались только две с половиной стены, часть крыши обвалилась, но здесь можно было спрятаться от ветра. Как и предполагал Драм, Джон по-прежнему использовал его для хранения соломы и сена, а наиболее открытые участки были накрыты тяжелыми брезентовыми полотнами.

Он мог бы выбрать и более романтичное место для свидания, но не такое, где было бы просторно дышать и смотреть на это звездное одеяло. Теперь, когда Эш указала на них, он почувствовал, что должен не спускать с них глаз, иначе они могут исчезнуть так же быстро и легко, как и Мэйв.

Может быть, его нынешнее поведение перешло грань от рационального к суеверному ирландскому бреду. Определенно, он не думал, что ему есть до этого дело.

Драм заметил место, где тюк сена, рухнул в кучу сладко пахнущей подстилки. Он устроился на ней, прислонившись спиной к стогу нетронутых тюков, и потянул Эш за собой.

Раздвинув ноги, он притянул Эш к себе, ее спина прижалась к его груди, а его руки обхватили ее, согревая. Не то чтобы ее беспокоил холод, но этот жест успокаивал его, как и ее присутствие в его объятиях.

Каким-то образом за последние несколько дней, наполненных хаосом, страхом и опасностью, эта нечеловеческая женщина стала для Майкла Драммонда севером. Когда бы он ни оглянулся, его компас указывал прямо на нее.

Эш стала для него источником силы и веры, местом, на которое он мог опереться, когда уставал, и силой, на которую он мог положиться, чтобы она всегда защищала его и тех, кого он любил. Она сказала ему, что вернет Мэйв домой в целости и сохранности, и Драм знал, что, когда Эш дает слово, она готова убить или умереть, чтобы сдержать его. Это знание наполняло его одновременно благоговением и спокойствием.

И это заставило его задуматься о том, что она может получить от него взамен. Он уже знал, что чувствует к своему Стражу, но что, если она не испытывает ответной любви? Она была создана для сражений. Разве может он сравниться с тем приливом сил и адреналина, который давали такие обязанности?

Вздохнув, Драм выкинул эти мысли из головы. Он пришел сюда, чтобы на несколько минут забыть о своих заботах, а не для того, чтобы их усугублять.

Он почувствовал, как Эш снова прижалась к нему, и опустил подбородок на ее плечо, укутавшись в него, как в одеяло. Она не пыталась повернуться, чтобы посмотреть на него, просто потерлась щекой о его щетину и посмотрела на мерцающие звезды.

Несколько минут они просто сидели, вдыхая ночной воздух и запах чистого сена, а на заднем плане раздавались тихие деревенские звуки. Наконец, Эш заговорила.

— Я же говорила тебе, что мы вернем ее, Драм. И мы сделаем это. Обещаю.

Он крепче сжал ее в объятиях. Затем слегка покачал головой.

— Я не хочу об этом говорить. Мы говорили об этом всю ночь. Я наговорился.

На мгновение она напряглась, но затем ее мышцы расслабились, и Эш немного отодвинулась в сторону, чтобы посмотреть на него.