— Чего же ты хочешь? — спросила она тихо. — Скажи мне, что тебе нужно.

Драм покачал головой. Он не мог ей сказать. Но мог показать.

Он поцеловал ее, думая, что поцелуй окажется жарким и собственническим, чтобы заставить их обоих забыть о проблемах и просто чувствовать. Однако его губы не поняли этого. Вместо того чтобы атаковать, Драм сдался, отдав ей все, прежде чем она успела выдвинуть хоть одно требование.

Он погрузился в ее мягкий, сладкий вкус, в ее тепло, которое так контрастировало с прохладным воздухом, и Эш вернула ему все.

Ее рука коснулась его щеки, пока они пили друг из друга. Он почувствовал, что дрожит от ее прикосновения, и удивился, когда Эш ответила на его проявление слабости собственной дрожью.

Он мог бы подумать, что она замерзла, если бы это движение не отозвалось мягким стоном, таким, который выражает удовольствие и в мгновение ока изменяет посадку его джинсов.

Драм понял, что она заметила это. Первая подсказка пришла, когда ее губы двинулись навстречу его губам, и стон превратился в мурлыканье. На самом деле, проблема в его штанах, казалось, только усилилась. Второй подсказкой стало то, что она оценила его дилемму, когда сдвинула бедра и потерлась об его член. На мгновение, он подумал, что она хочет свести его с ума.

Эш, конечно, не хотела, чтобы он думал. Если бы это было так, она бы не пыталась заставить всю кровь в его теле оттечь от мозга и скопиться где-то значительно ниже. Там, где болезненно пульсировало, когда она скользнула свободной рукой вниз и сомкнула ее вокруг него.

Дерьмо. Может быть, сумасшествие было бы не так уж плохо?

* * *

Эш воспользовалась моментом.

Внутри нее разгоралась жажда: прикоснуться, взять, обладать. Запомнить каждое ощущение, каждый звук, каждый вздох, чтобы вспоминать в грядущем сне. Она хотела взять Драма внутрь себя, не только в свое тело, но и в тот одушевленный дух, которой все называют душой. Если она сделает его частью себя, то никогда не сможет потерять. Пока не потеряет себя.

Она провела рукой по его напряженному члену, сжимая его, подразнивая и соблазняя. Судя по тому, как дернулись его бедра и как он прижался губами к ее губам, она кое-что задумала.

Эш приподнялась и села к нему на колени. Ее руки потянулись к его свитеру, стянули его через голову и бросили на усыпанный сеном пол. Пальцы тут же заскользили по его груди, притягиваясь к теплой коже, как железные опилки к магниту.

Прикасаясь к этому человеку, она чувствовала себя живой сильнее, чем когда дышала, чем когда орудовала топором в бою. Разделить эту связь с Драмом означало жить, и она с энтузиазмом проживала каждый миг, отпущенный ей судьбой. Она знала, что их будет слишком мало.

Улыбнувшись, Эш провела губами по его щеке, затем по челюсти. Его колючая щетина вызывала покалывание, словно пробуждая ее от долгого сна.

Ей хотелось прижаться к нему, как кошке, но за каждый исследованный сантиметр жадный внутренний голос побуждал ее отыскать еще один, и еще, и еще.

Эш осыпала поцелуями его шею и ключицы, испытывая триумф, когда он вздрагивал или стонал глубоким, охрипшим от желания голосом. Адреналин ударил ей в голову быстрее, чем победа в бою, и подстегивал к тому, чтобы губами и руками завоевывать новые территории.

Она провела кончиком языка по его шее, а затем слегка е прикусила. В этот раз она почувствовала, как его рычание вибрирует на ее губах, и от этого у нее потекли слюнки.

Затем укусила его за плечо и провела языком по месту куса, смакуя вкус его кожи. Его кожа ощущалась насыщенной, с привкусом соли, земли и лесного мускуса.

Но именно его жар продолжал ее соблазнять. Драм ощущался как уголь на ее прохладной коже, и она прижалась ближе, желая ощутить это тепло вокруг себя.

Его руки обхватили ее, а ладони скользнули под куртку и рубашку, поглаживая кожу на спине. Его руки были слегка мозолистыми, не как у того, кто трудится на земле, а как у человека, который не боится тяжелой работы и не боится добиваться своего.

Эш прижалась к нему ближе, но слои ткани между ними не давали ей покоя. Зарычав, она убрала руки от его плоти, схватив себя за воротник и разорвала верхнюю одежду. Нетерпеливо пожав плечами, она отбросила куски ткани в сторону.

В темноте глаза Драма сверкнули от желания.

— Это чертовски сексуально, — прорычал он, снова обхватывая ее руками и прижимая к себе.

Эш улыбнулась и погладила себя по груди, задевая и без того чувствительные соски. Дрожь заставила их еще сильнее напрячься.

Не в силах противиться инстинкту, она наклонилась и снова укусила его за плечо. На этот раз сжала челюсть сильнее, оставив отпечатки зубов на гладкой, горячей коже.

Драм приглушенно зарычал и повторил ее действия. Она почувствовала, как он прижался к ее шее, и ощутила прилив первобытных эмоций. Они метили друг друга, как животные, удерживающие своих пар на месте и оставляющие на коже друг друга следы своих притязаний.

Эта идея пришлась ей по душе. Эш хотела, чтобы каждый, кто посмотрит на этого человека, знал, что он принадлежит ей и что, пока она находится здесь, она никому его не отдаст.