Я подумала, не стоит ли мне рассказать о своем плане отправиться на юг, как только я воссоединюсь со своей семьей. Я не обсуждала эту тему с Магнаром, но была почти уверена, что он не пошел бы с нами, даже если бы я попросила. Не то чтобы я действительно планировала это. Он ясно дал понять, что весь смысл его существования заключался в том, чтобы убивать вампиров, и я сомневалась, что это соответствовало тому, чтобы оказаться как можно дальше от них, насколько это в человеческих силах.

У нас были разные пути. Так и должно было быть.

По крайней мере, ко мне вернулся Фурия. Странно успокаивающий клинок теперь висел в ножнах у моего бедра, которые Магнар забрал из одежды мертвых вампиров, и я поймала себя на том, что не раз провожу большим пальцем по его рукояти. Мне нравилось, как он ощущался, когда я прикасалась к нему: как будто кошка выгибает спину, чтобы ее погладили. Нежность, которую я испытывала к куску металла, возможно, была странной, но это было похоже на путешествие с кем-то, кто был гораздо лучшей компанией, чем Магнар. Я знала, что в глубине души это было в моих интересах. Он хотел помочь мне. Хотел быть со мной. И я тоже хотела быть с ним.

Я подружилась с ножом. Уверена, это считается безумием.

Моя нога наступила на сосновую шишку, и она громко хрустнула, раскрошившись под моим ботинком. Я виновато замерла, когда Магнар обратил на меня свой неодобрительный взгляд.

— Ты двигаешься с грацией беременной буйволицы, — прорычал он.

Я быстро поняла, что его методика преподавания основана на жесткой любви. За вычетом любовной части.

— Вау, просто назвать меня буйволицей, было бы слабовато? Тебе пришлось добавить слово «беременная»? — Спросила я, выгибая бровь.

Магнар скрестил руки на груди, рассматривая меня. — Ты совершенно неосторожно переставляешь ноги. Если бы кто-то охотился за тобой, они бы легко нашли тебя на большом расстоянии. Ты не осматриваешь свое окружение, когда входишь в него. Твои движения небрежны. Если ты не исправишь эти вещи, то станешь легкой мишенью для монстров, жаждущих твоей крови. Но ты бы предпочла обойтись без моей помощи, верно?

Я бы предпочла, чтобы меня не называли беременной буйволицей.

— Ладно, — вздохнула я. — Но, может быть, ты мог бы дать мне какой-нибудь совет, а не просто оскорблять меня, когда я ошибаюсь.

— Ты права, — согласился он ровным тоном. — Я советую тебе двигаться бесшумно.

Магнар повернулся ко мне спиной и ушел, не дав мне ответить.

Я сердито посмотрела на него, затем наклонилась, подняла раздавленную сосновую шишку и швырнула ее ему в затылок. Он уклонился в сторону, прежде чем она соприкоснулась с ним, и это доводило меня до бешенства. Как, черт возьми, ему это удавалось каждый чертов раз?

— В следующий раз попробуй бросить бесшумно. — Он продолжал уходить от меня, и мне уже хотелось, чтобы он нечаянно наступил на ветку, чтобы я могла указать ему на это с таким же презрением, с каким он указывал мне. Но, конечно, он этого не сделал. Если я двигалась, как беременная буйволица, то Магнар — как пук мошки на ветру. Его невозможно обнаружить.

Я стиснула зубы, пытаясь промолчать, мысленно проклиная его всеми возможными способами, которые только могла придумать. Он был таким приводящим в бешенство, упрямым, раздражающим, высокомерным, отвратительно привлекательным сукиным сыном. Я даже не знала, почему он так сильно меня раздражал, но он забрался мне под кожу, и я застряла между мечтами укусить его, о камнях, бьющих его по затылку, и фантазиями, которые включали в себя гораздо меньше одежды и здоровую порцию ненависти к себе.

Пока мы двигались дальше, он все время останавливался, низко пригибаясь к земле и раздвигая листья. Земля за ночь промерзла, и я не могла разглядеть никаких следов, несмотря на его постоянные наблюдения. Мне так и хотелось спросить его, что он видел такого, чего я не могла, но я догадалась, что это означало бы провал моей задачи по сохранению тишины, и я была полна решимости доказать этому ублюдку, что могу хранить молчание, когда захочу.

По мере того, как день тянулся, я начала лучше расставлять ноги и замечать вещи, которые могли бы выдать мои движения. Оскорбления Магнара становились все реже, и я начала верить, что, возможно, действительно адаптируюсь в соответствии с его указаниями.

Магнар остановился сразу за поляной, оставаясь скрытым в тени деревьев, и выглянул за них.

Я подкралась к нему и остановилась в нескольких футах от него.

— Лучше, — объявил он низким голосом, и этот почти комплимент показался мне высшей похвалой после утренних оскорблений. Не то чтобы я позволила этому отразиться на моем лице, но было трудно не ухмыльнуться.

— Так я узнаю, на поиски чего мы потратили столько времени? — Спросила я шепотом.

В ответ Магнар указал на поляну, и я наклонилась поближе, чтобы осмотреться. Две большие черные лошади топтали копытами зеленую траву, медленно пересекая поляну, откинув назад уши и помахивая хвостами. Они были привязаны друг к другу полуразбитым устройством, которое, должно быть, крепило их к повозке вампиров до того, как они вырвались на свободу.