Оцепенев, находясь вне своего тела, я готовлюсь ко сну.

Умываю лицо.

Чищу зубы.

Заплетаю волосы в косы.

Я еще не успела переодеться в пижаму, когда раздается стук в дверь, за что я очень благодарна, когда открываю ее и обнаруживаю Рэна по другую сторону. Он выглядит немного огорченным, неловко потирая затылок.

— Привет, Пресли. Э-э…

Он протягивает мне книгу. Черная обложка. Золотое фольгированное теснение. Я оставила ее на диване. Я не хотела устраивать сцену, выбрасывая ее в мусорное ведро; это выглядело бы мелодраматично, и я не смогла бы сохранять хладнокровие, пока делала это. Я планировала взять её утром, пока никто не встал, и бросить в камин.

— Мне нужно извиниться, — вздохнув, говорит Рэн. — Элоди не знает, что я подменил подарок твоего отца на этот. Она бы никогда не позволила мне это сделать.

— Ты подменил его? Зачем?

Рэн был зол на Пакса больше, чем кто-либо другой, когда тот только уехал. Если бы мне сказали, что именно он так бурно отреагирует на бегство Пакса в Японию, я бы ни за что не поверила. Однако парень Элоди вел себя очень тихо по отношению к Паксу, с тех пор как мы все приехали в Лондон. Я не задумывалась об этом. До сих пор.

— Откуда она у тебя? Он прислал тебе? — Мой голос дрожит. Я пытаюсь держать себя в руках, но это почти невозможно.

— Он дал её мне, чтобы я передал тебе, — говорит он.

Боже мой. Я плачу на глазах у Рэна Джейкоби.

— Ты виделся с ним? Когда?

Он вздыхает.

— Сегодня. Когда Кэрри отправила нас за продуктами на ужин.

— Значит, вы не были в пабе? — Мой голос становится все выше и выше с каждым разом, когда я говорю. Очень скоро только собаки смогут меня услышать.

— О, мы были в пабе, поверь мне. Не думаю, что кто-то из нас смог бы это пережить без алкоголя.

— Значит, он был здесь. В Лондоне. И держался подальше.

Больно. Чертовски больно. Наступит день, когда нам с Паксом придется находиться в одной комнате. Дэш и Кэрри поженятся, или Рэн и Элоди. Это лишь вопрос времени. Когда этот день наступит, Паксу придется встретиться со мной лицом к лицу. А пока, судя по всему, он намерен избегать меня как чумы.

Я отказываюсь узнавать у Рэна, спрашивал ли он обо мне.

Совершенно не хочу спрашивать, как он выглядит.

И ни в коем случае не буду спрашивать находится ли он еще в этом городе и где остановился.

— Хорошо, что он приехал навестить вас на Рождество. — Если я вложу в свой голос достаточно энтузиазма, то, возможно, действительно начну его чувствовать. — Я рада, что вы трое помирились. Это к лучшему. Скоро все это будет в прошлом. В конце концов, я встречу кого-нибудь нового. А Пакс… — Черт, просто произнеси слова, Пресли. Просто скажи их вслух. Все будет хорошо. — Пакс начнет встречаться с кем-то еще, и…

— Ха! — Рэн качает головой. Он пытается сдержать очередной взрыв смеха, но тот все равно прорывается. — ХА! Извини. Прости, прости. Я не хотел смеяться.

— Что-нибудь еще, Рэн? Как я уже сказала, я рада, что он пришел повидаться с вами. У него больше никого нет. Вы с Дэшем — его семья, а сейчас Рождество. Но я не хочу эту книгу, и…

— Вы оба такие глупые, — говорит Рэн, протягивая мне книгу. — Пакс не собирается «встречаться с кем-то еще». — Он говорит это таким тоном, что явно считает это самой идиотской вещью, которую когда-либо слышал. — И ты тоже.

— Рэн…

— Просто пролистай книгу как следует, хорошо? Мне сказали, что в ней есть дополнительные материалы. Думаю, ты найдешь их полезными. А теперь я пойду объясню все это своей девушке, пока она не убила меня за то, что держу от нее секреты. Доброй ночи, Пресли.

Я долго сижу и тупо смотрю на книгу. Так долго, что глаза пересыхают и слезятся, когда я вспоминаю, что нужно моргать. Наступает полночь. А потом и час ночи. В час пятнадцать я открываю книгу и начинаю листать страницы, ища что-то необычное. Что он изменил? Пакс убил моего персонажа или что-то в этом роде? Я бы не стала исключать…

Сложенный листок бумаги выпархивает из-под страниц и падает мне на колени.

Я сразу же вижу, что весь он исписан размашистым почерком Пакса.

В панике я хватаю письмо, засовываю его обратно в книгу и захлопываю ее.

Бум. Бум. Бум.

Пульс бьется повсюду: в руках, в ногах, в висках, в ушах. В голове нарастает такое давление, что кажется, будто я вот-вот потеряю сознание. Я считаю до тридцати, глубоко вдыхаю через нос и выдыхаю через рот, ожидая, что тревога пройдет, но этого не происходит, поэтому я снова открываю книгу и достаю записку. Слегка дрожа, разворачиваю бумагу и начинаю читать.