Расставшись почти со всей «одолженной» у бабушки суммой, я закрыла за Геннадием дверь и пошла осматривать свои хоромы более подробно. Квартира была то, что надо. Она стоила тех денег, которые я оплатила за месяц вперед. За это время я планировала найти уже если не принца, то, по крайней мере, работу, которая позволит внести деньги за следующий месяц. В Москве зарплаты не чета нашим. Тут и подход к людям другой. Я вон выложила столько, сколько хватило бы, чтобы заплатить за год проживания в нашей гостинице…

Я обошла все комнаты, заглянула в каждый угол и стала разбирать вещи. Шкафы были пустыми. Ничего удивительного, ведь Геннадий сказал, что хозяева живут в Америке. Поэтому я развесила свои платья и костюмы на плечики. Куртку повесила в гардеробную. Это была целая комната с зеркалами и вешалками. В ванной, выставляя свои принадлежности, я заодно изучила вкусы и пристрастия прежних хозяев. К моему удивлению, на полках стояли шампуни и гели абсолютно разных ценовых категорий. Здесь туалетная вода от «Диор» и «Гуччи» соседствовала с «Шипром» и «Огуречным лосьоном», а крем «Калистар» и вовсе лежал вместе с тюбиком копеечной «Лаванды». Все флаконы были покрыты толстым слоем пыли, а мыло потрескалось…

– Странно, – пробормотала я, составляя и складывая эту роскошь в найденную в кладовой коробку. – Такое впечатление, будто здесь жили бомжи и профессора одновременно…

Еще больше удивила находка в кухне. В одном из шкафчиков под мойкой стояли пустые бутылки из-под спиртного. Здесь, как и в ванной комнате, я увидела и тару из-под дешевой водки, и очень дорогие коньячные бутылки.

Я приползла домой, едва волоча ноги, и бросила сумочку прямо в коридоре. В горле першило. Еще бы, ведь накануне обожралась мороженого. Да, да, именно обожралась, а не наелась, не попробовала, не полакомилась и не отведала. Поскольку даже его мудреное название не стала запоминать. Гуляя по набережной, зашла в одно из многочисленных кафе, заняла место за столиком и заказала то, что подороже… Потом еще. До отвращения, до сонливости. Ловя на себе насмешливые взгляды официанток, я методично расправлялась с этим ледяным чудом, периодически прикладываясь к бокалу с минеральной водой. Да, да, вот так вот. Конечно, мороженого в своей жизни я ела вдоволь, но такое вкусное – впервые.

Сегодня я обошла ВДНХ и еще раз заехала на Красную площадь. Я уже вполне сносно ориентировалась в метро и быстро разобралась с пересадками. Как-то меня угораздило общаться с одним военным, и от него я узнала значение слова «рекогносцировка». Оно мне больше понравилось не содержанием, а заковыристостью и тем, что его почти никто из обычных людей не использует. На военном языке это что-то вроде изучения предстоящего театра военных действий. Так и я изучала Москву, как командир перед решающей битвой, и свои вылазки из квартиры, расположенной в Малом Басковом переулке, называла не иначе как рекогносцировкой.

Было уже поздно, и глаза сами собой слипались.

Не успела я пройти в комнату, как в дверь позвонили.

Теряясь в догадках, я сняла трубку домофона и посмотрела на экран. Перед дверью стоял какой-то мужчина, на вид – лет за пятьдесят. Он был в рубашке с коротким рукавом и светлых брюках.

– Хм! – вырвалось у меня. – Вы к кому?

– Здравствуйте! – поприветствовал он и спросил: – Танечка, это вы?

– Ммм… Э-э-э!

– Сергея Борисовича пригласите, пожалуйста! – попросил мужчина, не дождавшись ответа.

– Его нет! – вырвалось у меня.

– Тогда Антонину Петровну.

– Ее тоже нет, – ответила я, ломая голову над тем, кто это.

Среди вещей не было ни документов, ни фотографий хозяев квартиры, но я сделала вывод, что именно так их зовут.

Следующий вопрос поставил меня в тупик.

– Разве они не должны были вернуться?

– Откуда? – растерялась я.

– А с кем я говорю? – спохватился он.

– С автоответчиком! – выпалила я, прыснув со смеху, и повесила трубку. Экран вмиг погас.

Мужчина больше не звонил, но его визит оставил тень странной тревоги.

– Может, просто ошибся адресом? – размышляла я, лежа в ванной и мысленно перечислила возможных жильцов этой квартиры – Сергей Борисович, Антонина Петровна и Танечка. Наверное, дочь или, может, прислуга.

Я тронула рукоять. Мелкие пузыри, вырывающиеся со дна ванны, стали увеличиваться в размерах, и шипение сменилось бульканьем. Третий день изучаю назначение никелированных ручек и рычажков и до сих пор не знаю, как пользоваться всеми возможностями этой красоты. Повернешь одну, вода начинает бурлить под спиной, тронешь другую – и пузырится уже в ногах, нажмешь на третью, и становится сразу горячо…

Я дотянулась до стоявшего на краю ванной бокала и, медленно отпивая из него, совсем как в кино, вдруг вспомнила Артура, бурно проведенную ночь в купе и вслух проговорила:

– Надо тебя, касатик, завтра найти!

Мои попытки найти Артурчика во Всемирной паутине не увенчались успехом. Мужчин с такой фамилией и именем было много, но ни один из них даже близко не стоял с моим попутчиком. Тогда я набрала в поисковике адреса киностудий, и меня взяла оторопь. В одной только Москве их было почти полторы сотни. Однако я взяла себя в руки и стала изучать каждую из них. На основании отзывов и реклам вскоре поняла, что художественные фильмы снимают не все, большинство ограничиваются рекламными роликами или клипами. Тогда я немного подумав, набрала номер самой главной и всегда крутившейся на слуху – «Мосфильм». На другом конце ответил автоответчик, известивший меня бодрым голосом, что я могу оставить свое сообщение после звукового сигнала. Тогда я набрала вторую, в названии которой было вкручено английское: «Продакшин».