После ужина, когда все мы заторопились по домикам, Борисыч взял слово.

И сказал такое, что волосы на голове зашевелились:

— Через двадцать минут жду всех на футбольном поле.

— Что?! Зачем?

— На тренировку, Юнусов, на тренировку. Дождь закончился, а энергия из вас так и прет, как я посмотрю. Поэтому без тренировки оставить вас будет нечестно.

— Но… мы же только что поужинали.

— Ничего страшного, энергии еще больше будет. А теперь вперед, переодеваться! Час на разминку, два-три — на тренировку. Потом небольшая заминка, и вернетесь к себе. Даже не заметите, как пролетит время…

Кажется, я и не запомнила, как после тренировки, что могла смело зваться ночной, доползла до домика и своей кровати. Просто очнулась на следующее утро, потому что в глаза светили яркие солнечные лучи, проникающие даже сквозь деревья. В домике было жарко, даже душно — на ночь мы забыли приоткрыть окно. Об этом никто и не вспомнил.

Я потянулась, разминая застывшие мышцы и огляделась: девчонки еще спали. Лерка сопела, обняв подушку. Катька валялась поверх одеяла прямо в тренировочном топе — не одна я уснула где-то по пути от футбольного поля к кровати.

А солнце… я оглянулась на окно, а потом, уже что-то подозревая, схватила телефон — время уже было обеденное! Почти двенадцать! Поэтому такое солнце, поэтому так жарко. Поэтому у меня все тело словно развалилось в кровати на части, словно его раскатали, как мягкое тесто.

Как же утренняя тренировка?

Где Борисыч? И Труха…

Кое-как я встала, прошлепала к окну и впустила в домик свежий воздух. Дождем, как вчера, уже и не пахло, и вообще ничего не напоминало о дождливом и туманном вечере. Воздух был сухим и внезапно горячим. Северная погода порой удивляла. Несмотря на трудный подъем и вчерашнюю ночную тренировку, нестерпимо захотелось искупаться, раскинуться в озере звездой и поплавать.

Хотя берег после вчерашнего наверняка выглядит полем боя.

Я невольно улыбнулась, вспомнив, как все мы вчера немного сошли с ума. И как Вик целовал меня украдкой… и это казалось таким естественным, таким правильным, словно и не было нашего ужасного разговора в лодочном сарае. На ночной тренировке мы в Виком тоже… не целовались, конечно, но между нами все было так… как будто все хорошо. Правильно. Он ловил мой взгляд, улыбался. Касался невзначай, когда Борисыч делил нас на группы. «Случайно» обнимал, когда мы играли в футбол. Бил мимо ворот, когда там оказывалась я.

Но ничего же не изменилось для нас за несколько часов.

Или изменилось?

Я не знала, как быть.

Все эти любовные дела оказались такими для меня сложными, невыносимыми. Я запуталась и уже ничего не понимала. Просто не привыкла разбираться с таким… у меня же все было под контролем. И тут Вик… взял, да и подкатил в этот лагерь! И все. И я теперь ничего не знаю. Как быть, куда бежать…

Впрочем, в любой непонятной ситуации есть выход — понырять.

Если уж Труха не явилась к нам с карательной миссией за сон до обеда, значит, в лагере ее еще нет. А Борисыч, видимо, сам проспал все на свете. Или сжалился после вчерашнего. Остальные все равно спят, а значит… более не сомневаясь, я переоделась в купальник и побежала к озеру.

Солнце нещадно опалило с ног до головы, я зажмурилась от его яркости. Ветерок очень лениво колыхал верхушки карельских березок, но не добирался до земли. И было так тихо… непривычно. Неужели спят вообще все? В лагере всегда полно звуков, они доносятся даже с другой стороны, отражаются от воды. А тут тишина.

Не теряя времени, я разбежалась по мостику и нырнула в воду кривым полусальто с одной ноги. Так уж получилось. Боже, как это хорошо и приятно! Мне кажется, я еще никогда не любила летний лагерь так сильно, как в этот момент. И чувствовала себя такой свободной, окрыленной. Даже прыгала выше, чем обычно. Или мне так казалось.

Поэтому, когда на мостике появился Вик, я дернула его за руку, что он подал мне в качестве помощи (вот дурачок — забыл, что мне не нужна помощь!), и окунула его в воду. Пока он отплёвывался и выныривал, я уже оказалась на берегу, убегая от него. Он поймал меня у деревьев и утащил в воду. Там мы резвились до тех пор, пока оба не выдохлись и не упали на лежаки, подставляя лица солнечным лучам.

— Знал, что найду тебя здесь, — сказал Вик. — Как только услышал, что в озере кто-то барахтается, понял — это можешь быть только ты, — он улыбнулся, демонстрируя выступающий клык, на который я каким-то образом сразу запала.

Даже сейчас я невольно залюбовалась его улыбкой, хотя могла уже и привыкнуть.

— Подумываю перейти в плавание, — кивнула я, не отрывая от него взгляда.

— Почему не в футбол? Ты вчера забила отличный гол. Правда, в чужие ворота.

— У меня от усталости потерялась ориентация в пространстве! И ваш Борисыч изверг, даже наша Труха не мучала нас тренировками на ночь глядя!

— Просто он привык справляться с парнями. Нас голодовкой не накажешь, а ночной тренировкой можно.