Глаза Лилы задержались на моем торсе еще на секунду, прежде чем ее взгляд снова встретился с моим.

— Ты так со всеми девушками разговариваешь? Ценят ли твои завоеватели эту... эту грубость?

— А ты как думаешь? — спросил я тихо и спокойно.

— Я думаю, что ты абсолютно отвратительный.

— О да, меня так называли несколько раз.

— О, когда? После того, как оставлял огромную очередь рыдающих, разбитых сердец девушек?

Я цокнул ей языком, когда она подстрекала меня. Моя рука обхватила ее лицо и провела большим пальцем по ее приоткрытым влажным губам, размазывая помаду.

— Ты так хорошо меня знаешь.

— Вот почему у тебя никогда не было девушки! Ты явно не знаешь, как смягчить свою мудаковщину! — раздраженно прошипела она.

— Продолжай говорить, Гарсия. Меня так и подмывает перебросить тебя через колено, чтобы показать тебе, почему именно меня называют отвратительным.

Лила моргнула, ее лицо побледнело от шока.

— Ты только что угрожал отшлепать меня?..

— Я обещал отшлепать тебя и трахнуть. Давай, продолжай быть болтливой малышкой. — Мой хриплый голос, казалось, сводил ее с ума еще больше.

— Это то, что ты делаешь и с другими своими… девушками по траху? – усмехнулась она.

Ах, так маленькая мисс Лила была на самом деле собственницей.

Ревность текла не только по моим венам, но и по ее жилам. Я знал это и подстрекал ее, ожидая ее реакции.

Когда я только ухмыльнулся, она рассердилась.

— Засранец.

Мои губы дернулись.

— Трусиха.

Лила потрясенно вздохнула, и я подавил смех. Мы были лучшими друзьями в течение четырех лет; Я точно знал, как нажимать на все ее кнопки.

— Ты только что назвал меня трусихой? — Да, я назвал. Особенно после того трюка, который она провернула в баре. Бросила вызов потанцевать с Блонди, когда она чертовски хорошо знала, что она единственная женщина, которую я хотел бы иметь в своих объятиях.

— Ты предпочитаешь, чтобы я называл тебя стервой?

Возмущенная, она вскочила на ноги и пронзила меня взглядом, от которого любой бы задрожал от страха. А я? Злая Лила только что заставила мой член затвердеть.

Я мог придумать шестьдесят девять способов избавиться от гнева в ее организме, пока она не превратилась в настоящий беспорядок под моим руководством.

— Зачем мы это делаем? — прорычала она, и в ее темных глазах загорелся огонь. Трахните меня, она была соблазнительной богиней. Такой заманчивой. Так красивой. Моей.

И я хотел посадить ее к себе на колени и поджечь ее задницу за то, что она такая чертовски упрямая.

Ее кулаки сжались по бокам.

— Ты очень надоедливый человек, Коултер. Почему я все еще здесь? — пробормотала она себе под нос последнюю фразу, но достаточно громко, чтобы я ее услышал.

Я ухмыльнулся.

— Потому что тебе нравится, как мой член чувствует себя внутри тебя.

Удар сердца прошел, прежде чем она взорвалась. Она швырнула подушку мне в голову и чуть не промахнулась.

Я мрачно цокнул.

— Тебе не следовало этого делать.

Пройдя вперед, я выследил ее, когда она пыталась убежать от меня. Но она была слишком медлительна, а хищник никогда не упускает из виду свою добычу.

Я легко поймал ее и бросил на кровать. Лила подпрыгнула на матрасе с потрясенным вздохом, и я набросился.

Она издала горловой звук, похожий на раздражение, но в нем не было огня. И она не оттолкнула меня.

На самом деле, ее пальцы обвились вокруг моих плеч, когда я раздвинул ее бедра и опустил между ними голову. Ее юбка была собрана вокруг талии, и я щелкнул завязками ее трусиков, перекинув через плечо кружевные стринги.

— Что ты делаешь? — Лила вздохнула.

Ее большие карие глаза были затуманены и наполнены необузданной потребностью.

— Говорю по-французски у тебя между ног, — пророкотал я, моя грудь содрогалась от низкого рычания. — Твоя киска и я собираемся снова познакомиться на… более личном уровне.

ГЛАВА 4

Лила

Я очнулась в руках Мэддокса, мое тело болело, а мозг… затуманивался. Тепло разлилось по моему телу до кончиков пальцев на ногах, и против моей воли на моем лице появилась глупая улыбка.

Тепло и безопасно.

Счастливая и…

Любимая?

Нет. Мое сердце упало в низ живота, внезапное резкое падение, которое заставило меня вырваться из моих мечтаний. Это была не любовь. Этого не может быть. По крайней мере, не от Мэддокса.