— Ты на вкус как моя… и ложь. Ты чертова лгунья, Лила, — прохрипел он мне в губы.

Разъяренная, я оторвалась от него и ударила кулаками ему в грудь. Ему было больно, сказала я себе. Он не хотел этого; — прошептала я в своей голове.

Но гнев был подавляющим, и последняя тонкая нить моего здравомыслия оборвалась. Я ткнула пальцем ему в грудь, достаточно сильно, чтобы он пьяно отшатнулся.

— Я? Я? Я лгунья? — Я закричала ему в лицо. — Ты жил со мной месяцами и лгал МОЕМУ ЛИЦУ КАЖДЫЙ ДЕНЬ! Ты начал наши отношения со лжи. Ты. Сохранял. Секреты. От. Меня.

Его глаза потемнели, а лицо покраснело от ярости, когда он проревел в ответ:

— Я никогда не лгал тебе!

Я сделала паузу, мое сердце колотилось в моей грудной клетке, так сильно, что я думала, что оно вырвется из моей груди.

— Ты все еще думаешь, что ты прав? Ты все еще думаешь, что бы ты ни сделал… было правильным решением?

— Я никогда не лгал тебе.

Я покачала головой, смеясь, но в этом не было юмора. Мой смех звучал так же мертво, как и мое сердце.

— Ты солгал. Ты сломал меня, Мэддокс. Ты сломал меня… больше, чем Кристиан и его отец. У тебя была возможность сделать это, и ты использовал ее.

— Я никогда не лгал тебе, — снова сказал он тем же безжизненным тоном. Как будто он так старался убедить себя.

— Что это было тогда, если не ложь?

Мэддокс бросился вперед и толкнул меня назад. Его грудь врезалась в мою, и он снова прижал меня к стене.

— Я защищал тебя. Это не было ложью. Да, я хранил секреты… но я не лгал, Лила. Я этого не сделал. Все, чего я когда-либо хотел, это защитить тебя. Держать тебя в безопасности. Будь счастлива, — прохрипел он. — Я поклялся, черт возьми. Я ПОКЛЯЛСЯ. Я любил тебя, и это не было ложью, — прорычал Мэддокс мне в лицо, его глаза были безумными, и, о Боже, я никогда больше не хотела видеть это израненное выражение на его лице.

Он… любил… меня.

Я вспомнила, как думала о том моменте, когда мы признаемся друг другу в любви.

Я думала, что это будет романтично… Я мечтала, что это будет волшебно. Я и не знала… Наша любовь оказалась зоной боевых действий.

Его руки врезались в стену по обе стороны от моей головы, так близко, что я вздрогнула.

— Но ты лгунья, Лила. Ты обещала мне, что не оставишь меня, но ты это сделала. Я нуждался в тебе… и тебя там не было. Я чертовски нуждался в тебе, и единственный человек, которого я когда-либо, БЛЯДЬ, ЛЮБИЛ, НЕ БЫЛ СО МНОЙ! Итак, скажи мне, Лила. Кто лжец?

— Ты, — прошептала я. Прости меня, я плакала.

Его грудь вздымалась.

Мое сердце замерло.

Мэддокс отступил назад. Мои колени ослабли.

— Ты убила меня, Лила.

Я зажмурила глаза и подавила всхлип. Я убила его…

Нет, я пыталась спасти его… защитить его… принять правильное решение.

Мэддокс снова схватил бутылку и допил до дна, на лице его едва мелькнула гримаса. Я убила его…

Мэддокс Коултер был богом среди смертных. Он был в ярости, ожесточенный и раненый бог. И я подумала, не ошиблась ли я, влюбившись в такого человека, как он.

Я смотрела, как он допил бутылку и начал рыться в мини-холодильнике, доставая еще одну. Боже, он собирался напиться до беспамятства. Он собирался напиться до медленной… смерти.

Я проглотила крик и провела рукой по лицу. Мой язык отяжелел во рту, но я облизнула пересохшие губы и попробовала еще раз.

— Я пришла сюда не ругаться, Мэддокс.

— Ты пришла сюда, чтобы трахаться, — сказал он невозмутимо, без каких-либо эмоций.

— Нет, — выдохнула я сквозь боль. — Я узнала… о твоем отце. Что он… болен.

— О, ты меня жалеешь? — Мэддокс вернул мне мои слова. — Как мило. Лиле Гарсии нужно было выглядеть как маленький ангел, пришедший мне на помощь.

Я вздрогнула, но подалась вперед.

— Я рассталась с тобой, но я все еще твой лучший друг. Раньше мы поддерживали друг друга, и я пришла сюда… потому что думала, что могу предложить тебе свою дружбу.

Он не ответил. Еле-еле даже подтвердил мои слова, если не считать небольшого дерганья гранитной челюсти. Мои руки дрожали так сильно, что мне пришлось прижать их к бедрам, пытаясь остановить дрожь.

— Ты… говорил со своим… отцом?

Тишина.

— Твоя мама звонила мне.

Полная разбитая… тишина.

— Пожалуйста, я пытаюсь. Я хочу быть здесь ради тебя, прямо сейчас. Я могла бы расстаться с тобой, уйти… Но я не отказываюсь от тебя и не отказываюсь от нашей дружбы. Если я тебе понадоблюсь, я буду здесь. Я пытаюсь

Наконец, он дал мне ответ.

Лицо Мэддокса помрачнело. Он подошел ближе, втиснувшись в мое пространство и прижав меня к стене.

— Мэддокс… — начала было я, но он оборвал меня низким рычанием, его грудь завибрировала от жестокого звука.