— Я остаюсь!

— Но это военнопленному! — Тут же отбрила Кареева.

— Санни! — Взвыл нахал пароходной сиреной. — Можно я пленного грохну? Ну, при попытке к бегству?!

— Рано! — Усмехнулся командир этого сумасшедшего дома.

— А потом галет уже не будет… — Приуныл боец.

Вот на этом моменте отчего-то стало действительно страшно. И дело не в том, что Ростов испугался шуточных угроз смерда. Просто отчего-то именно сейчас он поверил, что вечером его будут пытать.

И он расскажет все.

Однако пока же Ростову развязали руки, сунув в них миску, да накинув на шею удавку, что при первом же использовании Дара просто срежет ему голову и… Забыли!

Хотя нет, уже через несколько секунд он убедился, что всегда под контролем как минимум одного стрелка.

Это было неприятно. Однако тушенка попалась вкусная, да и галеты ничего, что с ситуацией как-то примиряло.

«А вот шашлычок я бы отведать не отказался!», — признался он сам себе. Просто иной ситуации, когда ему доведется отведать готовки наследницы Великой Семьи он не представлял.

Глава 20

— Я бы все ж таки поработал по полной.

Меня не поддержали. Повезло господину Андрею Ростову. Для него война закончена, так что вернется он к своей Семье живым и здоровым уже после того как родовая вражда будет окончена.

Если будет к кому возвращаться.

Да, собравшиеся были вовсе не против некоего отступления от устоев. Но вот разговор по душам с молодым, но очень перспективным командиром противоборствующего Рода с их точки зрения был уже слегка за гранью… Даже после моего обещания вернуть его достаточно целым.

Тут уж Кобылкин вмешался, зараза, со своими причитаниями:

— Знаю я вас, живодеров, — заявил он. — Видел, что после вас остается. Вроде телом человек и… Ну, не совсем здоров, но вполне функционален. А вот духово сломан.

Пришлось мне утереться. И удалиться. Не солоно хлебавши. В сторону покоев (да-да, условия содержания — просто царские!) того самого Андрея. С извинениями за то, что от обещанной «исповеди» придется отказаться.

Кажется, он не слишком расстроился, и меня «простил». Надеюсь, что и мои обещания, насчет «ежели еще раз, то…» он тоже запомнит. Иначе как в старом фильме из памяти «старого»: «Ну вот и не обижайся!». В следующий раз жалеть не буду, а работы начну «где поймаю за неприличным».

Видимо, был я достаточно убедителен. Во всяком случае, ответная речуга в смысле «да ни в жизнь» прозвучала довольно искренне. Даже я поверил.

— Александр Сергеевич, могу я узнать, как вы узнали о повторной атаке на Усадьбу? — Поинтересовался Станислав Матвеевич усевшись за столом в ожидании обеда.

Судя по запахам, ждет нас нечто потрясающее. По крайней мере, если верить собственным ощущениям.

Вопрос, судя по тому с каким интересом обернулись ко мне Ярослав Дмитриевич и Христафор Милорадович, был отнюдь не праздным.

— На всякий случай выпустил несколько сменных пар на «свободную охоту» вокруг объекта. — Не стал скрывать я. — Наблюдатели от Ростовых появились в первый же день. На второй мы спровоцировали конфликт, «скрав» одного из лазутчиков. Его мы коротко допросил буквально на месте.

— Но ведь это же азбука… — Задумчиво констатировал патриарх Кареевых. — Пропал наблюдатель — отмени удар. Ведь о нем уже знают.

Фриц скупо улыбнулся. Он эту историю тоже уже знал, хоть и до сих пор не очень представлял как возможно было ее выполнить чисто технически. Трижды изучив мой письменный отчет, он пришел к правильному, в общем, выводу, что для выполнения подобных кунштюков требуются люди моего уровня выучки. Даже своим людям подобные задачи я пока доверить не мог. Маловато у них опыта. Ну ничего, дело-то наживное!

— После допроса с целью сокрытия следов мы спровоцировали столкновение наблюдателей с гвардейцами Рода Громовых, — отдельный кивок в сторону Станислава Матвеевича. — При отходе ДРГ Ростовых…

— ДРГ? — Уточнил Ярослав Дмитриевич.

— Диверсионно-разведовательной группы, — уточнил я и продолжил. — Противник потерял до половины личного состава. Нужно отдать им должное, тела они не бросили, сумев вытащить всех. А уж обеспечить «счастливчику» раны огнестрельного характера было делом техники.

Патриархи задумались. Через несколько секунд Кареев уточнил:

— Правильно ли я понимаю, что вы пробрались в центр порядков противника и фактически у них на глазах допросили одного из наблюдателей?

— Все верно. — Как тут скромненько не согласиться?

— Мудрено… — протянул уже Громов. — Противник был уверен, что никто в плен не попал, а потому демонстрационный удар по Усадьбе не отменил, чтобы продемонстрировать свою силу. Приношу извинения за тавтологию. Хм… Вот если бы кто попал в плен, то, по крайней мере, требовалось бы слегка перекроить план… Но как вы могли быть уверены что допрашиваемый не солгал?