За исключением той ночи в «Вербене».

В моей памяти всплывает Коралина, ее руки вцепившиеся в мою рубашку.

Впервые кто-то отчаянно хотел, чтобы я заговорил. Кто-то нуждался в этом. Я никогда не знал, каково это, когда кому-то нужен мой голос. Но с каждым словом, которое я бормотал, она таяла. Ее дикий взгляд исчез и она начала дышать.

– Мне нужно жениться.

Слово «блядь» срывается с губ Рука. Я поднимаю голову и вижу, что на меня смотрят три пары глаз. Ожидаемо, конечно. Я натягиваю капюшон на голову, когда с темнеющего неба начинают падать капли мелкого дождя.

– Это из-за твоего отца? – спрашивает Алистер. – Он же, черт возьми, не заставляет тебя жениться на ком-то, верно?

– Нет. Но совет директоров не даст мне право быть генеральным директором, пока я не буду состоять с кем-то в законных отношениях, – настойчивая головная боль возвращается прямо за глазными яблоками. – Папа хочет продать компанию.

– Так пусть продает.

– Нет.

Я скрежещу зубами, устремляя на Алистера надменный взгляд. Он не понимает, и я никогда не ожидал, что он поймет. Он бы позволил фамилии своей семьи сгнить, если бы полностью контролировал ситуацию, и я не виню его за это.

Моя семья? Она не такая, как его.

Это была одна из причин, по которой я чувствовал себя не в своей тарелке, когда познакомился с ними. У каждого из моих друзей было ужасное, жестокое детство, причиной которому стали их родители. Хотя мое детство было не очень хорошим из-за неправильно поставленных диагнозов, это никогда не было связано с тем, что мои мама и папа не любили меня.

Они не понимали этого.

Несмотря на то, что они облажались, поверив врачу, а не мне, они делали все, что могли, чтобы попытаться спасти меня.

– Мой отец всю свою жизнь любил меня. Это его фамилия, моя фамилия. Я не позволю ему умереть, зная, что его компания была продана.

– Значит, ты собираешься жениться? Найдешь фальшивую жену?

– Я сказал отцу, что у меня есть девушка.

Не самый удачный и продуманный ход. Но мне нужно было, чтобы он дал мне время, а он не собирался этого делать, пока я не дам ему надежду на то, что я действительно женюсь по любви.

Я сделал то, что должен был сделать. Я всегда так делаю.

– Сайлас, я говорю это с любовью, – говорит Рук, изображая на лице замешательство, – но какого черта?

Для него будет самая большая проблема. Я женюсь на ком-то по расчету. Это сведет его с ума. Потому что, несмотря на то, что две ночи назад я видел, как он заставил парня проглотить пузырек с лекарством и столкнул его с моста в ледяную воду, потому что тот пытался накачать наркотиками его девушку, сердце Рука доброе.

С того момента, как я потерял Розмари, он хотел только одного – чтобы я был счастлив. Я никогда не буду злиться на него за это, за то, как он меня оберегает, даже если его постоянное беспокойство о том, что я принимаю лекарства, раздражает меня до смерти.

Сказать ему должно быть проще, но именно потому, что он так защищает меня, этого не происходит.

– Я разберусь, – это все, что я могу сказать.

В конце концов, я разберусь. Но прямо сейчас? Я понятия не имею, что мне делать.

– Отлично, – Тэтчер хлопает в ладоши. – Потому что есть кое-что более важное, чем твоя предстоящая свадьба. Стивен Синклер вышел из тюрьмы и шантажирует нас. Что мы делаем с этой проблемой?

– Тебя даже нет на видео, придурок. Скорее всего, ты отделаешься предупреждением, – ворчит Рук, потянувшись в передний карман, чтобы достать заранее свернутый косяк. – Как он вообще выбрался?

– Помогли. Так мне сказали в тюрьме, когда я позвонил, чтобы убедиться, что он единственный заключенный, которому удалось сбежать.

Звук щелчка зажигалки раздается как раз перед тем, как облако дыма окутывает голову Рука.

– Надо убедиться, что папочка останется под замком, – бормочет он, глубоко вдыхая.

– Мы не можем просто ждать, пока Сайлас отследит электронный адрес. Мы должны действовать, – говорит Алистер. – Если это Стивен, мы не знаем, где он. Если это кто-то другой, то мы в такой же заднице.

Моя голова раскалывается от нарастающего давления.

Чувство вины, которое я ношу в себе, – неумолимый спутник, тень, которая следует за мной повсюду, куда бы я ни пошел. Это пустота в моем желудке, постоянное напоминание о том, что я подверг риску этих трех людей и тех, кого они любят.

Мой гнев и отчаянная жажда мести снова перевернули их жизни. Если что-то случится, если мы попадем в тюрьму или кто-то умрет, это будет на моей совести. Это будет моя вина, и это бремя легло на меня.