О чем ты думаешь, Сайлас?

Что ты видишь, когда так смотришь на меня?

Видит ли он, какая я ужасная внутри? Видит ли он мои уродливые, эгоистичные стороны, которые выходят наружу в тот момент, когда я злюсь или боюсь? Или он ничего не видит? Еще одна девушка, еще одно лицо в толпе.

Он – стоическая статуя, которой можно восхищаться, но которую никогда не понять по-настоящему. Сайлас воплощает идею о том, что присутствие человека может говорить о многом без лишних слов.

– Я пришла спросить, нужен ли тебе еще кто-нибудь на роль фальшивой девушки?

Прямолинейно, быстро, без стеснения. Только так я могла перейти к делу, не дав себе отступить. Быстро оторванный, старый пластырь был причиной, по которой я хотела с ним поговорить.

– Нет, – он продолжает помешивать жидкость в кружке, глядя вниз, а потом снова на меня, но взгляд его глаз теперь другой. В уголках блестит игривость, которую я никогда у него не видела.

Он ухмыляется, не шевеля губами.

– Мне нужна жена.

Если я умру от остановки сердца, причиной смерти будет либо то, как он на меня смотрит, либо то, как он произносит слово жена. Возможно, и то, и другое, но, надеюсь, Лилак сможет получить страховку.

Жена.

Не паникуй. Не паникуй, мать твою.

Это причина, по которой я пришла сюда сегодня. Именно поэтому я буду спать на его диване, именно поэтому я в его гребаном доме.

– Если я сделаю это – если мы сделаем это – мне нужно, чтобы ты дал мне обещание.

Сайлас молчит, просто ждет, когда я продолжу, давая мне возможность высказаться. Это по-другому, это освежает – разговаривать с кем-то, кто действительно слушает, а не просто ждет ответа.

– Что бы ни случилось, ты вытащишь из этого Лилак, – я стараюсь, чтобы мой взгляд не дрогнул. Оттенки наших радужек сталкиваются, взгляд эбенового дерева и мокко, и ни один из них не уступает.

– Ты можешь использовать меня, чтобы сблизиться со Стивеном. Женитьба на мне выведет его из себя. Это выманит его. Я буду висеть на твоей руке и играть роль для «Хоторн Технолоджи». Но если в процессе со мной что-то случится, ты должен позаботиться о моей сестре. Только так я скажу да.

Защитить ее было единственной мыслью в моей голове, когда она упала в мои объятия. Одной меня недостаточно, чтобы обеспечить ее безопасность, особенно от такого человека, как Стивен Синклер.

Но четыре семьи-основательницы смогли бы.

Может, я и слишком гордая, чтобы иногда просить помощи у других, но для Лилак?

Я бы попрошайничала на улицах за мелочь.

Я сделаю все, чтобы обеспечить ее будущее.

Этого не должно было быть в планах, но и Стивен не должен был сбегать из тюрьмы. Я должна сделать то, что должна. У меня нет выбора.

– Она знает?

Я отгоняю мысленный туман.

– Что?

– Твоя сестра знает? – снова спрашивает он, слегка прищурив глаза. – Что ты убиваешь себя ради ее счастья? Что единственная причина, по которой ты все еще в Пондероза Спрингс, – это то, что ты не можешь ее бросить?

Острая боль пронзает мое сердце. Стены, окружающие меня, снова рушатся; я и не подозревала, что позволяла им разрушаться.

Если мы поженимся, я планирую дать обет молчания. Он не должен читать меня в таком состоянии. Я не позволю ему заставить меня чувствовать себя такой чертовски прозрачной.

Я сжимаю губы в плотную линию, чувствуя, как во мне нарастает напряжение. У меня возникает желание взбунтоваться, оттолкнуть его, отпихнуть за то, что он думает, что может подойти близко. Мой язык медленно скользит по передним зубам, и я качаю головой.

– Нет, – твердо говорю я. – Она в блаженном неведении. И так будет и дальше. Сегодня ночью у нее украли частичку невинности. Только через мой гребаный труп это повторится вновь.

Сайлас смотрит на меня тяжелым взглядом.

– Потеря невинности неизбежна. Это случается со всеми нами. Ты не можешь остановить судьбу, Хекс.

Я наклоняю голову, с вызовом приподнимая брови. В моем голосе звучит неподдельная убежденность.

– Посмотри на меня.

Не упуская ни секунды, он отвечает:

– Смотрю.

Словно жидкий бархат, он берет ложку и подносит ее к губам, слизывая с поверхности капли кофе, ни разу не прервав зрительного контакта. Мышцы на его руках напрягаются, когда он опирается на кухонный остров и подносит кружку ко рту.

На его предплечьях выступают толстые вены под слоями чернил.

Сайлас – тихий тип красоты.