Я не знал, но мне было интересно.

Он просто заявил:

— Потому что каждому нужна семья. Даже безрассудным, ущербным и безумным. — Он сурово помахал мне пальцем, не мигая. — Особенно им.

Моя спина напряглась, когда он полез в свой ящик, но, когда он вытащил что-то, завернутое в черную бархатную ткань, я расслабился. Он осторожно развернул бархат, чтобы показать стопку карточек, и сказал, держа их в руке. — Я знаю о тебе все. Я знаю, с кем ты делишь хлеб. — Он наклонил голову, выглядя озадаченным. — Я просто не знаю, куда ты вписываешься.

Смятение окутало меня, как туман.

Что это было?

Что здесь происходило?

— Лев. — Роам взял карту Таро и положил ее лицевой стороной вверх. Это была одинокая фигура в сером плаще. У нее была длинная трость и светящийся фонарь. Я посмотрел на него и нахмурился, когда его взгляд опустился на нее, и он сказал: — Отшельник. Мудрый, но изолированный. Умный. Сумасшедший, как шляпник.

Эм... ладно.

Это была странная тактика, но я распознал ее как таковую.

— Следующий, у нас Саша. — Он положил еще одну карту. Это был мужчина, король, сидящий на своем троне. Он был одет в малиновую царственную мантию, на голове у него была тяжелая корона, и выглядел он торжественно. — Император. Большая пушка. Власть. Основа. Немного поврежден, но все еще тащит.

Я чувствовал, что это приближается, но ожидание карты, которую он вытянет следующей, заставило меня выпрямиться.

— Тогда вот ты. — Роам даже не взглянул на карту, когда положил ее. Но мой взгляд застрял на нем, и моя челюсть сжалась. — Дурак.

Мужчина был кем-то вроде барда, одетый в тунику с цветочным узором. В руках он держал одинокий белый цветок, а его спутницей была маленькая белая собачка.

Он издевался надо мной.

Я так сильно сжал стакан, что думал, он разобьется.

Выражение его лица помрачнело.

— Довольно очевидно, не так ли? — Он посмотрел на карту и покачал головой. — Безответственный. Опрометчивый. Безрассудный. Закадычный друг. Всегда подружка невесты. Рожден следовать, а не вести. — Этот темный пристальный взгляд не дрогнул, он пробормотал: — Ты был бы действительно хорошим парнем для нас.

Гнев пульсировал в моих висках.

Боже. Возьми себя в руки. Не показывай ему, что он делает с тобой.

— Забавно, — сказал Роам, кладя колоду на стол и останавливая свой быстрый взгляд на трех перевернутых картах. — Ты думаешь, что выше нас, но все, что я вижу, это… — Его глаза остановились на мне, и жуткая, медленная улыбка расползлась по его губам. — Безрассудный, ущербный и безумный. — Он откинулся назад и уставился на меня. — Оказывается, в конце концов, мы не такие уж и разные.

Мы были. Я не был таким, как он. Я никогда не стал бы таким, как он.

Я бы не позволил ему добраться до меня. Я бы не стал. Я закончил.

Мы закончили.

Пустота его взгляда остановилась на мне, пока не стала граничить с дискомфортом. Глубоко вдохнув, он неожиданно отпустил меня без борьбы.

— Мне нужно кое-что сделать.

Мои брови слегка опустились, но я хотел убраться отсюда к черту, поэтому встал и повернулся, чтобы уйти.

Его глаза не отрывались от меня.

— Увидимся, Виктор.

— Да, — сказал я ему, открывая дверь и выходя.

Вряд ли, придурок.

Глава 30

Настасья

Было чуть больше часа ночи, когда мы вернулись из торгового центра. В середине разговора я открыла дверь и вошла в свой дом, а Аника следовала за мной. Мое сердце согрелось от ее легкой улыбки, и я впервые за несколько месяцев обрела утешение, зная, что, через что бы она ни проходила, она, казалось, была сильнее своих демонов. С тех пор как неделю назад она узнала о ребенке, она казалась счастливее. И хотя это было непреднамеренно, я была вне себя от радости дать ей что-нибудь, чтобы отвлечь ее от ее беспокойных мыслей.

— Как ты думаешь, кто это? — спросила она солнечно, улыбаясь от уха до уха, пока мы шли по коридору с нашими сумками с покупками. — Я знаю, что это далеко не точно, но слышала, что женщины просто знают… ты, — она вставила воздушные кавычки, — «знаешь»? Что ты видишь в своем воображении, когда представляешь малыша, что ты видишь?

Это было странно. Неделю назад я думала о том, покупать или не покупать робот-пылесос. А теперь у меня была сумка с подставкой для унитаза (прим. — англ. squatty potty — подставка перед унитазом для испражнения в унитаз на корточках), потому что я видела фотографии. Вик был толстым ребенком с толстой головой. Итак, вы знаете… приоритеты.

Но среди всего странного, непривычного и сбивающего с толку я была благодарна, что мне есть с кем поговорить об этом. Когда я поделилась этим с Аникой, стало еще лучше. Наша, ставшая отдаленной, связь была восстановлена этим маленьким бобом, растущим у меня в животе.

С каждой секундой, с каждым часом я все больше и больше влюблялась. Я не могла дождаться встречи с ним. Или с ней.

— Я не знаю. Я вижу обоих. Это меняется от мысли к мысли, — сообщила я, когда мы направились на кухню. — Думаю, неважно, что я думаю. Доктор Хенли сказала, что мы можем записаться на генетическое тестирование через четырнадцать недель. — Я улыбнулась в ответ ее восторженному лицу, прежде чем обернуться. — Мы скоро узнаем, Ан…