– У твоего друга были запасы, и он поделился с нами, – ответила Эшлинг. Она с материнской заботливостью помогла ему перебраться обратно на лежанку и укрыла меховым плащом. – Набирайся сил. Ширла говорит, что ты нужен нам, а значит, так и есть. Она не ошибается.

«Ну, спасибо, что веришь в меня», – хотел пошутить Джек, но почти сразу вырубился.

В следующий раз он проснулся, как в лихорадке. Голову вело. Тем не менее, до отхожего места он умудрился добраться сам, без посторонней помощи; снова что-то съел, кажется, кусок сыра и чёрствый хлеб, а потом свернулся на лежанке калачиком, прикрывая нос хвостом.

…проснулся, полакал из чашки воды, свернулся клубком снова.

…проснулся в тревоге, учуял рядом знакомый запах, ткнулся в руки, пахнущие цветочным мылом, уснул, успокоенный.

…и наконец проснулся, кажется, окончательно.

Был день – или ранний вечер, если судить по отсветам, бродящим по туннелю, который вёл наружу. На сей раз в пещере собрались все; показалось сначала, что отсутствует Альфред Росс, но потом он вышел со стороны купальни, на ходу зачёсывая влажные волосы назад.

Медленно моргая, Джек сел на лежанке. Он оказался частично одет – почему-то только в рубаху и чулки. Голова была ясной – насколько это возможно спросонья; почти ничего не болело, даже травмированная нога.

– Выспался? – коротко спросила Ширла, искоса наблюдая за тем, как он неловко влезает в чистые кальсоны, потом в штаны, путаясь в завязках, крючках и шнурках. – Помощь не нужна?

– Спасибо, я сам, – зевнул Джек, сражаясь с застёжками. – Уф… Чем пахнет?

– Не поверишь, это омлет с сыром, – откликнулась она. – Мы тут в дальней части лабиринта наткнулись на болотце, а там гастрономическое раздолье. Разорили пару гнёзд, ни о чём не жалеем – какого чёрта вообще птицы откладывают яйца зимой? А я нашла съедобный папоротник, так что у нас полезный и разнообразный гарнир. Попробуешь?

– А папоротник точно съедобный?

– Сирил, подержи его, я ему врежу.

Джек засмеялся, уклоняясь от шутливого тычка, и подсел к костру, присоединяясь к трапезе. И лишь опустошив наполовину свою миску, поинтересовался:

– Кстати, это обед или ужин? У меня что-то такой звериный аппетит, как будто я не несколько часов проспал, а несколько дней, ха-ха… ха?

Все застыли; повисла неловкая тишина.

– Ты проспал больше тридцати часов, Джек, – наконец ответила Ширла негромко, и он обратил внимание запоздало, что она будто бы осунулась немного, а под глазами у неё залегли синяки, как от крайнего истощения сил. – Это хорошо, значит, снадобье сработало, как надо… Но завтра уже точно полнолуние, да и сегодня мы сильно рискуем – арфа может вылезти и испортить нам всё. Сегодня наш последний шанс.

На секунду перехватило дыхание.

«Простите», – хотел сказать Джек, но промолчал усилием воли.

– Прежний план в силе? – произнёс он вместо этого спокойно.

– Угу, – кивнула Ширла. – Но с небольшими изменениями. Внимай… и ешь давай, силы тебе понадобится.

Пока Джек расправлялся с ужином, она вкратце рассказала, что произошло за последние сутки. Начала с хороших новостей: ловушку им всё же удалось закончить в срок. Ещё до рассвета, рискуя столкнуться с великаном или напороться на стаю нэнов, Ширла вернулась к яме и углубила её, а потом спустилась на верёвке вниз и высадила на дне семена ползучих силков.

– Ну а потом я немного ускорила их рост, – добавила она. И поморщилась, словно вспомнив что-то неприятное: – Вообще есть два способа провернуть нечто подобное. Первый – это быть…

– Фейри-дедом? – подсказал Сирил вежливым, нейтральным голосом, глядя исключительно в собственную чашку.

«Готов спорить, он это делает, чтобы отвлечь Ширлу и рассмешить», – подумал Джек.

– Типа того, – Ширла и правда улыбнулась. И расслабилась немого, хотя по-прежнему выглядела измождённой. – Ну или прекрасной фейри-девой, ну, из тех, что ступают по земле, а из их следов вырастают цветы… Я, как вы догадываетесь, умники, ни то, ни другое. И не такая могущественная колдунья, как моя мама, – вздохнула она и чуть поёрзала на месте, машинально стягивая плащ на груди, словно от озноба. – Так что остаётся второй способ: пожертвовать земле и семенам кусочек себя, ну, буквально. Поэтому я окропила свежие посадки своей кровью, прочитала доброе напутствие, а потом Фредди с Эшлинг вытянули меня наверх на верёвке. Проще, чем приготовить яичницу.

– Неправда, – нахмурилась Эшлинг. – Ты потеряла много крови, побледнела и лишилась чувств. Это было сложное дело.

Ширла только отмахнулась.

– Ну, если честно, яичницу я тоже готовлю с трудом… Ну, главное, что оно позади. А вы меня подстраховали, ребятки, даже без доброго парня Джека, и вытащили, за что спасибо вам пребольшое. Короче, силкам кровь колдуньи пришлась по вкусу, они рванули в рост как на стероидах. Если б Фредди потянул за верёвку чуть позже, то меня бы уже сожрали… Чего такие грустные рожи? Радуйтесь! – извернулась она и, опираясь на руку, дотянулась сперва до Альфреда Росса, потом до Эшлинг и ткнула их по очереди пальцем. Сирила попыталась достать тоже, но он уклонился с изяществом кота-мизантропа. – Мы же этого и хотели!

Не вдаваясь в подробности, она рассказала, как потом почти весь день они таскали силкам «подачки» – живое ещё зверьё. Рыбу, крыс, птиц – кого сумели поймать. На щедрых подношениях – не без помощи колдовства – силки продолжали расти, и к вечеру заполонили уже треть ямы.

– А потом я разбросала кругом приманку – тряпки, которыми вытирала твою кровь, – оскалилась Ширла. – И, думаю, кто-то купился и свалился в яму, потому что к рассвету силки подросли ещё. И там даже видно несколько ловчих коконов – такие штуки, похожие на куколок из паутины, которые делает паук. А внутри что-то типа мухи… только побольше.