…и одним прыжком взлетел на край обрыва.

Лапа болела так, словно туда загнали раскалённый штырь.

Джек не очень хорошо запомнил, как выбрался обратно к пещере, где оставались остальные. Наверное, по запаху – или, может, услышал скрипичную музыку вдали… Зато очень чётко отложилось в памяти, как побледнела Ширла, увидев его, и как она разозлилась.

– Ты хромаешь! – выкрикнула она, стоя у входа в пещеру. Налетела, залепила ему оплеуху – и подхватила, когда он покачнулся. – Ты, идиот… ты же наша надежда!

Джек думал, что она заплачет, но глаза у неё остались сухими.

Остальные ждали под землёй, в пределах соляного круга. Никто не спал, хотя до рассвета оставалось ещё прилично времени. Эшлинг полировала меч; Альфред перебирал оружие. Сирил сидел на постели, подогнув ноги, как йог, и поперёк колен у него лежала скрипка. Он не играл, конечно – ещё не хватало привлечь внимание великана, просто трогал струны кончиками пальцев.

В сторону Джека он даже не посмотрел.

– Я всех подвёл, да? Рискнул собой, хотя не имел права? – собственный голос слышался словно издалека.

– Ой, заткнись, совесть нации, – вздохнула Ширла устало и ткнула его под рёбра. – Садись вот сюда и раздевайся, надо понять, как тебя лечить… Нет, ты нас всех спас. Судя по следам, спригган топтался аккурат над пещерой. Почти наверняка он что-то подозревал, скорее всего, разнёс бы это место и похоронил бы нас всех заживо. Я прошлась по ближайшим развилкам и везде нарисовала отводящие знаки. Дура была, что не сделала этого раньше… Надеюсь, что это поможет.

– Конечно, поможет, – пробормотал Джек, не то усаживаясь, не то падая на лежанку. – Ух… ты же крутая.

Ширла ничего не сказала, но от избытка эмоций выкрутила ему ухо – не больно, но обидно.

Он безропотно позволил стянуть с себя одежду, вплоть до кальсон, путанно пересказывая свои злоключения; кое-где ткань присохла, и её пришлось отмачивать. К счастью, глубоких ран почти не было. Первым делом Ширла обтёрла его тряпицей, смоченной в каком-то растворе, резко пахнущем сухой травой и почему-то мёдом. Укусы гончих, болезненные, но поверхностные, она обработала целебной мазью Сирила, и ссадину на лбу тоже; левую ногу ощупала от бедра и до щиколотки, буркнула, что переломов нет, соорудила два компресса и строго велела не снимать несколько часов.

– Выпей вот это и вали спать, – грубо пихнула она ему в руки кружку с тёплым питьём. Оно пахло горько, да и на вкус было так себе, но от каждого глотка внутри разливалось приятное ощущение. – Ни о чём не думай. Спи, пока не почувствуешь себя отдохнувшим.

– Всегда так делаю, – пробормотал Джек. Машинально запустил пятерню в волосы и поморщился. – Чёрт, будет потом как войлок… обрезать, что ли… А это что? – и он чуть взболтал питьё в кружке.

– Общеукрепляющая штука, – ответила Ширла устало. – Наверное. Я смешала кое-что из своих запасов с ведьминой микстурой, которую тебе дала Жюли. Если смешала неправильно, то тебя пронесёт. Ну или стошнит.

– Меня и так тошнит, – признался Джек, чувствуя, что глаза слипаются. – Но я в тебя верю… Мне правда можно поспать?

Ширла одарила его ласковым и жгучим взглядом.

– Ещё один тупой вопрос, – сказала она, – и я вышибу тебе мозги. Если в твоей дубовой гиперответственной башке что-то уцелело после падения в пропасть.

Спать он завалился прямо там, где сидел. Кажется, это была лежанка Ширлы. Попытался нашарить одеяло или что-то вроде этого, но не нашёл; потом ощутил, как его укрывает плащ из лисьего меха – и сразу расслабился.

Так было правильно; так было хорошо.

Снаружи, вероятно, уже светало. После дождя запахи казались особенно острыми, яркими, как ранней осенью – чуть прелых листьев, земля, деревья, мелкая живность, запоздалые и чахлые цветы… В пещере пахло дымом и скудной походной пищей, а ещё мылом с лавандой, розой и фиалками.

Последнее, что запомнил Джек перед тем, как провалиться в сон – невесомые, лёгкие прикосновения.

Сирил разбирал его волосы пальцами и гребнем, аккуратно, почти нежно.

И молчал.

Сон то накатывал, то отступал.

У Джека было ощущение, что он спит минут двадцать – и потом его вышибает в реальность. Но на самом деле, конечно, времени между пробуждениями проходило гораздо больше. Когда он очнулся в первый раз, то снова горел костёр. Поблизости никого не было, кроме Эшлинг. Она помогла ему обтереться влажной тряпицей и накормила чем-то вроде рагу из моркови, лука, бобов и мяса, чуть загущённым мукой.

– Откуда мясо? – пошутил он сонно, запивая трапезу новой порцией укрепляющего снадобья от Ширлы. – Удачно поохотились?