Информация к размышлению. Термин «эпилептоид» придумал не я. Он давно и прочно обосновался в литературе, посвященной клинической психодиагностике, а подчас и там, где авторы ведут речь о нормальных – непатологических – характерах. И если истероидом, как было уже сказано, психиатры слегка брезгуют, отстраняясь от его непобедимого эгоцентризма, то эпилептоида, скорее, побаиваются.

Замечательный психодиагност и теоретик в сфере исследования характера М.Е. Бурно дает эпилептоидам второе название: «напряженно-авторитарные».

«Сердитость-напряженность, прорываясь время от времени агрессивными взрывами, постоянно… присутствует в душе напряженно-авторитарного человека (особенно эпилептоида). Ранимые, чувствительные люди нередко дурно чувствуют себя рядом с таким человеком; или возникает в душе боязнь, острая неуверенность в себе, или невольно хочется подчиняться такому человеку, чтобы его смягчить-умилостивить, или возникает протест-негодование, оттого что авторитарно давят на тебя»[27].

А вот еще штрихи к подобному психологическому портрету: «Какое, должно быть, наслаждение испытывает эпилептоид, видя беспомощность других людей, их отчаяние, подчас гибель, и чувствуя себя режиссером, в руках которого сосредоточена истинная власть»[28].

Об эпилептоидной агрессивности, властности, интриганстве, мелочной, но больно ранящей придирчивости, мнительности и злопамятности пишут и другие серьёзные авторы.

Что же нового об этом радикале вы, друзья, сможете узнать от меня? О чем поведает мой профессиональный опыт общения с обладателями данной тенденции?

Во-первых, я попробую ответить на вопрос, откуда берутся в человеке эти и иные, близкие по происхождению, индивидуальные особенности. И это очень важно для понимания сути данного явления, для эффективного управления взаимоотношениями.

Во-вторых, я постараюсь вывести эпилептоидный радикал, как и другие обсуждаемые здесь радикалы, из зоны патологии (грубой или пограничной) в сферу здорового адаптивного поведения. Подчеркну его преимущества, очевидные и неоспоримые достоинства.

И, наконец, в-третьих, я позволю себе усомниться в правильности постоянно обсуждаемой в литературе, якобы, «силы личности» эпилептоида.

«Нередко отличаются эти люди могучей волей», – пишет Марк Евгеньевич Бурно. «За обволакивающей, усыпляющей бдительность манерой общения скрыта сильнейшая нервная система», – вторит ему Елена Левенталь.

Но так ли это? – В моем представлении, не так. Могучей волей, истинной властностью, непререкаемостью и безальтернативностью суждений и поступков обладают, по моему мнению, люди с выраженным паранойяльным радикалом в характере. И мы еще обсудим это позднее. Жизненные цели, смыслы, манера поведения эпилептоида, с моей точки зрения, как раз и происходят от недостатка энергии.

Внутренние условия формирования эпилептоидного радикала. Всё многочисленное и разноликое семейство качеств поведения, сопряжённых с эпилептоидным радикалом, имеет один общий нейрофизиологический корень.

В его основе лежит малоподвижная (вязкая, застревающая) и при этом ещё энергетически ослабленная[29] (т. е. наделённая посредственной работоспособностью) нервная система.

Тот факт, что после длительных, изнурительных для организма и психики инфекционных и иных заболеваний, после черепно-мозговых травм и тому подобных неприятностей проявления эпилептоидного радикала, как правило, усиливаются, говорит о связи его с т. н. «органическими» изменениями клеток головного мозга.

«Органические» на языке биологии означает «необратимые». Деструктивные воздействия внешней среды приводят к необратимым изменениям нейронов, снижая их способность быстро обрабатывать потоки информации. А ведь это и есть главная функция нервных клеток – обработка информационных потоков. Если применять компьютерные термины (а они здесь вполне уместны, т. к. нейрон, по сути, является микроскопическим, но весьма производительным природным процессором), то от неблагоприятных внешних факторов, прежде всего, страдают быстродействие и объём оперативной памяти центральной нервной системы человека.

Но почему только от внешних? Если судить по степени распространённости эпилептоидного радикала в социуме (а это один из наиболее часто встречающихся радикалов), то, наверняка, нейроны со сниженными динамическими возможностями передаются по наследству, из поколения в поколение, и эти особые свойства нервных клеток закреплены в человеческих популяциях на генетическом уровне. Информация, поступающая в структуры мозга, где много таких нейронов, обрабатывается там медленно, постепенно. Так в узких местах дороги скапливаются автомобили, образуя пробки. Так на столе у нерадивого, неумелого, медлительного клерка собирается ворох всевозможных бумаг.