Если же эпилептоид в этом усомнился и вознамерился «напасть» на вас с целью взять под свой контроль – постарайтесь не дать ему сделать это. Не воспринимайте его попытки влезть с ногами в ваше индивидуальное пространство как знак расположения, доброжелательного внимания к вашей персоне. Покажите, что вы разгадали его намерения.

Сумейте отстоять ваше право распоряжаться своими личными вещами, управлять своими поступками, мыслить, высказываться и действовать так, как вы хотите.

Мне рассказывали, что персонал одной из городских поликлиник (включая руководство) был, без преувеличения, запуган неким бойким пенсионером – назовём его, по традиции, Иваном Ивановичем.

Стоило Ивану Ивановичу войти в здание, как все врачи и медсёстры уже знали об этом и старались скрыться, кто куда. Пенсионер, размахивая удостоверением обладателя социальных льгот и привилегий, не обращая внимания на томящихся в очередях пациентов, пинком открывая двери в любой кабинет, включая гинекологический, заходил к врачам и требовал угождать себе.

Здоровья и сил у него было много. Если же кто-то пытался урезонить его, уговорить вести себя более вежливо, менее агрессивно-наступательно, он тут же строчил жалобу в вышестоящую инстанцию, которая всегда становилась на сторону пенсионера, уважаемого человека (кстати, в подобных жалобах он указывал множество реальных недостатков, поэтому-то они и попадали «в десятку»). Словом, Иван Иванович стал для поликлиники почти мистической персоной, «наказанием за грехи». И он привык к этой роли и исправно её исполнял, всё больше входя во вкус.

Однажды Иван Иванович решил проконсультироваться у невролога и, заодно, потребовать выписки себе дорогостоящих в аптечной сети, но бесплатных для него лекарств. Как всегда, не спрашивая разрешения, пенсионер вломился в кабинет врача. Там вела приём незнакомая ему, по-видимому, недавно зачисленная в штат поликлиники, молодая женщина-невролог. Она ещё не закончила консультацию ранее пришедшего пациента, и вторжение Ивана Ивановича восприняла весьма не по-доброму.

«Немедленно выйдите из кабинета», – жёстко сказала она ему. «Что!!?» – Вскипел, было, пенсионер, но сдержался, поскольку он понимал, что сам в этот момент нарушает правила (для эпилептоидов это крайне важно и весомо!).

Когда предыдущий пациент вышел, Иван Иванович решил взять реванш. Он по-хозяйски, не торопясь, вступил в кабинет, взял стул, сильной рукой поставил его на середину комнаты (показывая, на какую социальную позицию он претендует) и сказал: «Вы, что, не знаете меня?! Так я вам покажу, на что я способен».

Врач, не дрогнув ни единым мускулом лица, смерила его скептическим взглядом и ответила буквально следующее: «А ты, дедуля, знаешь, на что способна я? Видишь этот молоточек? Вот я сейчас дам тебе им в лоб, у тебя ноги-то и отнимутся. Веришь?»

Иван Иванович от неожиданности только икнул и молча кивнул головой. Он почему-то сразу поверил. Невролог продолжила приём, как ни в чём не бывало. Она внимательно осмотрела пенсионера, назначила ему то лечение, которое сочла нужным (а не то, которое хотел потребовать он).

С тех пор между ними установилась полная идиллия. Иван Иванович, продолжая в целом вести себя по-прежнему, в отделении неврологии становился тише воды, ниже травы. Он спрашивал, можно ли ему прийти на очередной приём, приносил врачу цветы и конфеты. Всё это было настолько непривычно для персонала поликлиники, что медики решили, что Иван Иванович изменился в лучшую сторону. Но, нет, он не изменился.

Прошло совсем немного времени, и он вновь написал жалобу, на сей раз – в прокуратуру, где подробно описал все, на его взгляд, «злоупотребления». Разругал всех специалистов, якобы, ничего не смыслящих в своей благородной профессии. Но при этом отметил и троих-четверых «хороших врачей». Их список возглавила – кто бы вы думали? – конечно, врач-невролог. И это реальный случай. Более того – типичный (если не по форме, то по сути).

Объясняется этот феномен просто: ничто так не раздражает эпилептоида, как отсутствие настоящего – компетентного, уверенного в себе – хозяина территории, на которую он попал. И ничто так не умиротворяет, как присутствие такого хозяина.

Существует золотое правило: чем раньше, т. е. на более ранних этапах знакомства вы окажете сопротивление экспансии эпилептоида, тем психологически легче будет это сделать. Тем проще (без ссор, без изнуряющего агрессивного противостояния) вы получите в его классификации желаемую позицию – «сильный».

Помните: эпилептоид энергетически не силен, он претендует на чужую территорию не от избытка темперамента. Он просто не может позволить, чтобы вокруг него царил беспорядок. Суть его взаимоотношений с окружающими можно выразить так: «Умеешь управлять своей территорией – управляй! Не умеешь (слаб, вял, глуповат, плохо организован) – уступи место мне (хотя мне и без тебя тяжко)».

Поэтому самой понятной эпилептоиду, самой успокаивающей его фразой в устах собеседника будет: «Идите к себе! Здесь обойдутся и без вас».

И он, действительно, безропотно пойдёт «к себе», радуясь, что неприятных неожиданностей от столь уверенного в себе партнёра (соседа) ждать ему не придётся[37].

Итак, формула конструктивного взаимодействия с эпилептоидом состоит из двух частей. Во-первых, на его территории следует четко выполнять его распоряжения, следовать его правилам. Где их узнать? – Эпилептоид охотно, прямо или прозрачными намеками, объясняет всем, что именно ему нравится, а что его бесит. И предоставляет еще «право на ошибку» особо тупым новичкам. Во-вторых (что намного сложнее), на вашей территории заставьте – любой ценой, вплоть до разрыва отношений – эпилептоида выполнять ваши предписания, следовать вашим установкам. Откуда такая категоричность? – Очень просто! Эпилептоид никогда не разорвет отношений с тем, кто уверенно управляет своей территорией, кто властен и компетентен. И, напротив, человека, склонного уступать и отступать, он интуитивно «загонит под плинтус». Презирая его всей душой.