– Николай, самолёт через полчаса улетит. Ты о чём думаешь? – возмущению Михаила Ивановича не было предела. Он буквально толкал Николая, направляя его силком к зоне вылета.

– Мишка, Мишка, где твоя улыбка? – пропел Николай, нисколько не обидевшись на толчки начальника. – Что ты так переживаешь? Улетаю-то я, а не ты. Ну, шеф, давай обнимемся на дорожку, и ступай. Долгие проводы – лишние слёзы.

Николай, похохатывая, заставил очередь из улетающих посторониться и нырнул в проём металлодетектора. Михаил Иванович с облегчением вздохнул.

– Потому что нельзя! – вдруг раздался громкий, неожиданно грозный голос Николая. У Михаила Ивановича холодок пробежал между лопаток.

– Что там с ним ещё стряслось?!

– Потому что нельзя, – уже значительно мягче сказал Николай, обращаясь к девушке в униформе сотрудницы аэропорта, – быть красивой такой.

– Фантастика! – Михаил Иванович был в той степени раздражения, которая граничит с восхищением. – Почему в Зерноморск послали его? Это ведь совершенно новый, неосвоенный нами регион. «Белое пятно». Руководство рехнулось! Какие он там наладит контакты? С кем? Он же нам всю репутацию угробит. И, вообще, у него даже не было толком багажа – какой-то портфельчик. Не понимаю, хоть убей! Это всё выглядит крайне несерьёзно…

Месяц спустя, уже сопровождая генерального директора компании, Михаил Иванович прилетел в Зерноморск. Спускаясь по трапу, он увидел внизу радостно улыбающегося, приветливо машущего рукой Николая. Не дожидаясь, пока коллеги ступят на землю, Николай выхватил у них из рук сумки и торопливо понёс к припаркованному тут же, рядом, «Мерседесу» с синим «ведёрком» на крыше. Из «Мерседеса» вышел шофёр и почтительно кивнул приезжим.

– Прошу садиться.

– Это Костя. Познакомьтесь, – Николай уложил сумки в багажник, закрыл его и, как показалось, привычно устроился на переднем сиденье.

– Куда, Николай Петрович? – шофёр Костя завёл машину. – В гостиницу?

– Давай сразу к Валерке, что тянуть время. Он ждёт, – Николай уселся вполоборота к приехавшему начальству. – Прямо сейчас едем за город. Для вас устроен шикарный пикничок. Там и отдохнёте с дороги.

Он притворно строго взглянул на шофёра.

– А ты, Костян, если ещё раз назовёшь меня Петровичем, залезешь под бильярд и будешь оттуда десять раз петушком кричать. Понял? То-то. Гони к Валерке.

– Кто это «Валерка»? – спросил уставший от перелёта и подавленный энергичной встречей Михаил Иванович.

– Наш вице-губернатор, – Костя утопил педаль газа, и мощная машина рванулась к воротам. Стоявший неподалёку милиционер отдал ей честь.

Вот так «Николай»! Проныра и весельчак, каких поискать. Общительный, не теряющийся ни при каких обстоятельствах, легко устанавливающий новые контакты, не различая социального статуса окружающих. Как говорится, «такой гусь, что любой свинье товарищ». К тому же совершенно не тревожный и не слишком, мягко говоря, обязательный.

Подвижный, быстрый, способный бодрствовать круглые сутки. Стрессоустойчивый, неуловимый, вездесущий. Именно так сказывается на поведении индивида наличие гипертимного радикала.

Есть ли у этого радикала цель? – В точном смысле, наверное, нет. Гипертим не заглядывает в будущее, живя сегодняшним днём, текущей минутой.

Спросите его, зачем он познакомился с тем или иным человеком? – Он не ответит. Пожмёт плечами и скажет: «Просто так».

Но, поскольку в этом разделе нам надо, всё же, определить результат, на достижение которого направлен радикал, то давайте сформулируем так: цель обладателя гипертимного радикала заключается в поддержании непрерывного процесса общения всех со всеми, при его личном катализирующем влиянии.

Информация к размышлению. Гипертимия – стойкое приподнятое настроение (и по-гречески то же самое).

«Сопровождается повышенной профессиональной и личной активностью, повышенной социализацией». Так трактует этот термин Википедия. В принципе, верно. Однако, как всегда и во всём, важны смысловые нюансы.

Я бы не стал категорично заявлять о высокой «профессиональной активности» гипертимов – людей с доминирующим в характере гипертимным радикалом. Далеко не во всех профессиях гипертимность вообще уместна.

Перефразируя известную поговорку, о гипертимах сотрудники многих предприятий могли бы в сердцах сказать: «Ещё один такой коллега – и врагов не надо!» Слишком много энергии в этом радикале и слишком мало целенаправленности.

То же и с «повышенной социализацией». Да, гипертимы рано усваивают способы межличностной коммуникации и энергично их применяют, но общение при этом становится поверхностным, грубоватым. Как и, в целом, отношение к жизни. Можно ли это назвать полноценной социализацией? – Думаю, нет.