— Они должно быть огромные! — сказал я.

Некоторые пассажиры на лодке присоединились к нам, изумленно глядя на памятники, но другие лишь мельком взглянули на них. Лодочники, для которых пирамиды были повседневным зрелищем, не обращали на них внимания, хотя справа от нас они становились все больше и больше.

Затем мы миновали плато и поплыли дальше, а пирамиды остались позади. Чуть позже мы прибыли в древнюю столицу Египта Мемфис.

Города Греции были для меня незнакомыми, но в то же время знакомыми, поскольку римляне и греки поклоняются одним и тем же богам и строят одинаковые типы зданий. Вавилон был более экзотичным, но это был город в упадке, давно утративший свою славу. Но Мемфис… ах, Мемфис! Этот город действительно был похож на другой мир.

Поначалу мне казалось все незнакомым, и я с трудом мог осознать странность всего этого - то, как люди одевались (у меня не было названий для такой одежды), то, что они ели (я ничего не узнавал, но ароматы были соблазнительными), мелодии, звучавшие на общественных площадях (которые казались мне просто шумом), статуи богов (головы животных и причудливые позы), красочные рисунки на стенах храмов (красивые, но неразборчивые). Безусловно, некоторые люди говорили на греческом. Простые же люди говорили на другом, более древнем языке, подобного которому я никогда раньше не слышал

Мы поселились в гостинице недалеко от реки, и нам дали комнату на верхнем этаже. Антипатр жаловался на крутые ступени, но когда я открыл ставни и поднял глаза над ближайшими крышами, то увидел маячащую вдалеке Великую пирамиду.

Антипатр присоединился ко мне, глядя на это зрелище. — Замечательно! — прошептал он.

— Не отправиться ли нам посмотреть на нее сейчас же? —с нетерпением сказал я.

— Нет, нет! — ответил Антипатр. — День слишком жаркий, а час слишком поздний, и мне нужно отдохнуть.

— Отдыхать? Все, что вы сегодня делали, это лежали в лодке и читали Геродота!

— Как тебе повезло, что тебе девятнадцать, Гордиан. Когда-нибудь и ты поймешь, как старики может устать, просто выдыхая дневную норму дыхания. Оставь ставни открытыми, но задерни шторы. Мне пора вздремнуть.

* * *

Мы не пошли смотреть пирамиды ни в тот день, ни на следующий, ни даже после него. Антипатр настоял, чтобы мы сначала ознакомились с городом Мемфисом. Безусловно, это было чудесное место, украшенное святилищами, храмами, церемониальными воротами, колоссальными каменными статуями и возвышающимися обелисками, подобных которым я никогда раньше не видел, и все это было построено в огромных масштабах. Странная архитектура города источала атмосферу таинственности и великой древности. Было легко поверить, что смертные жили и строили на этом месте с незапамятных времен.

Мемфис больше не был столицей Египта — наследник Александра Македонского Птолемей решил перенести царскую ее в Александрию, — но его памятники хорошо сохранились, а город был шумным и оживленным. Я думал, что в Египте мы достигнем края света, но Мемфис казался его центром, перекрестком всей земли. Среди людей я видел все оттенки цвета волос и лица; Я никогда не знал, что смертные бывают столь разных видов. Город казался одновременно невероятно древним и невероятно живым.

Мы поужинали тилапией и экзотическими фруктами в пальмовой роще рядом с храмом Селены (она же Афродита, по словам Антипатра). Мы наблюдали за дремлющим в роскошном загоне священным быком Аписом; мне казалось довольно странным, что к простому животному относятся как к богу. Но самым величественным из храмов был храм Сераписа, бога, наиболее почитаемого династией Птолемеев. Чтобы добраться до него, мы прошли по широкой парадной аллее, по обеим сторонам которой стояли статуи существа в натуральную величину с головой человека и телом льва. Это, как объяснил Антипатр, были сфинксы.

— Как тот сфинкс, который охранял греческий город Фивы и загадал Эдипу знаменитую загадку?” - Спросил я. Сам Антипатр рассказал мне эту историю.

— Я, полагаю. Но если Эдип действительно встретил сфинкса, существо должно было быть родом из Египта. Ни один грек, которого я знаю, никогда не видел сфинкса, но их изображения есть по всему Египту. Эти статуи выглядят так, как будто стояли здесь вечно.

Длинная дорожка была открыта для сильного западного ветра, и вокруг оснований статуй собрались песчаные наносы, некоторые довольно высокие. Один из сфинксов был закопан до подбородка, так что песок покрыл нижнюю часть его головного убора немес и его длинную узкую бороду. Я остановился, чтобы посмотреть на загадочное лицо сфинкса, и вспомнил знаменитую загадку: какое существо утром ходит на четырех ногах, в полдень на двух, а вечером на трех? Если бы Эдип дал неправильный ответ, сфинкс задушил бы его, но он ответил: - человек, который сначала ползает на четвереньках, потом ходит на двух ногах, затем с тростью.

На каждом шагу к нам приставали мужчины, которые предлагали послужить проводниками по местным достопримечательностям. В конце концов, Антипатр выбрал того, кто показался ему наименее добросовестным, человека по имени Кемса, и поручил ему организовать нашу транспортировку к пирамидам. Кемса, сносно говоривший по-гречески, посоветовал нам подождать еще немного, потому что вскоре начнется трехдневный фестиваль, посвященный летнему солнцестоянию, который привлечет внимание всех местных жителей и туристов в городе; в течение этих трех дней мы могли бы спокойно посетить пирамиды, без толп туристов вокруг нас. Проводник также настоял на том, чтобы мы купили длинные белые одежды и льняные головные уборы, мало чем отличающиеся от тех, что были на сфинксах, сказав, что такие одежды защитят нас от жары пустыни.

Наконец, рано утром, надев нашу одежду для пустыни, мы отправились смотреть пирамиды.

Кемса достал каждому из нас по верблюду - к моему ужасу, потому что я еще не встречал верблюда, которому понравился бы с первого взгляда. Это животное ничем не отличалось от других. Почти сразу же он попытался меня укусить. Проводник отчитал верблюда, сильно ударив его по огромному носу. После этого существо, казалось, удовлетворилось тем, что повернуло свою длинную шею, бросило на меня злобный взгляд и время от времени плевало в мою сторону. Несмотря на свой угрюмый характер, верблюд был послушным скакуном, и мы неуклонно продвигались вперед.