Шрифт:
— Гульшат! Можно просто Гуля. — Она села напротив Лены, излучая тёмно-синие фотоны глаз.
— А я Виталий! Можно просто Виталий! — Детская обезоруживающая улыбка сопроводила мужское рукопожатие.
Бывают люди «тяжёлые», к которым, как говорится, на кривой кобыле не подъедешь, которые наведут на себя туману, манерности и всякого разного с претензией на оригинальность. Виталий и Гульшат Котёночкины были не такие: лёгкие, простодушные, приветливые, приятные в общении. С такими начнёшь разговор, и заканчивать не хочется. Лена и не заметила, как стихла внутренняя буря, как расправились скученные брови, а уголки губ потянулись вверх.
— Мы всегда на Рождество едем в горы. Что может быть лучше лыжных прогулок зимой. На этот раз решили на Домбай. Здесь много маршрутов разной сложности и протяжённости. — Виталий опустил в сметанницу ложку, зачерпнул, переложил в тарелку. — Говорят, здесь хорошо кормят и досуг неплохо организован.
— Да какой тут досуг? — Вадим покосился на тарелку Лены. — Ты гречку будешь?
— На. — Лена передвинула к нему свою тарелку.
— Танцы! — От горячего борща лицо Виталия раскраснелось, конопушки попрятались. — Не ходили ещё?
— Дискотека для тех, кому за сто? — хохотнул Вадим.
— Почему за сто? — Узкие щёлочки вспыхнули брожением ультрахолодных атомов. — Сюда много молодежи местной ходит, и со всех турбаз народ стекается, а на турбазах контингент в основном до 35. Мы сегодня собираемся прийти? А вы? Придёте?
Вадим вопросительно посмотрел на Лену.
— Пойдём?
Лена вспомнила сальную улыбку австралопитека и поморщилась.
— Не, мы — не про танцы, мы — про библиотеку, вот. — Вадим поднял томик, потряс. — Будем весь вечер Бродского декламировать.
Цветной глянцевый листок выскочил из книги, перелетел корзинку с хлебом и опустился рядом с тарелкой Гули.
— Это что? — заинтересовалась женщина-ночь.
— Это закладка, — ответил Вадим.
— Это рекламный буклет, — уточнила Лена.
— Интересно. — Гульшат сузила и без того узкие глазки. — Пеший тур на Бадукские озёра. Хм! Ходили?
— Нет. — Покачала головой Лена. — Это реклама летних туров. Зимой туда пешком не ходят, наверное.
— Но на лыжах наверняка можно. Я много слышала про эти озёра, говорят, они волшебные, если в них искупаться…
— Искупаться?
— Ну летом искупаться, а зимой просто умыться или протереть лицо осколком озёрного льда.
— Ооо, эти сказки мы знаем. Не, ну как маркетинговый ход — неплохо, конечно. Только мы собираемся осваивать горные лыжи, да?.. — Вадим обнял Лену за плечи. — Завтра у нас запланирован Домбай.
— Ну тогда можно я оставлю этот буклет себе, он хоть и летний, но тут есть телефон гида, хочу узнать, можно ли туда на лыжах дойти.
— Берите, конечно. — Лена протянула листок.
Глава шестая
Она ослепла. Маленький, резко очерченный диск холодного солнца скользнул над зигзагообразной линией горизонта и пополз вверх, заполняя пространство бестеневым ртутным светом.
— Я боюсь!
— Не бойся, я же рядом.
— Я ничего не вижу!
— Очки надень.
Лена натянула очки. Мир приобрёл очертания, но легче не стало.
— У меня ноги разъезжаются!
— Не выдумывай, ты пока стоишь поперёк склона.
— Да?!
— Да! Разворачивайся и ставь стопы на ширину плеч, так, чтоб полозья оставались параллельно друг другу.
Лена попробовала передвинуть ноги, вытаскивая провалившиеся в снег лыжи.
— Аааа! Они едут!
— Никуда они не едут. Я же тебя держу.
— Ты держишь за руку, а едут ноги.
— Ленка, кончай паниковать! Делай, что говорю. Тебе надо принять правильную стойку. Слегка согни колени.
— Не могу!
— Почему?
— Они одеревенели от страха.
— Расслабься, — он стукнул её ладонью по спине, — вот так, удерживай туловище в прямом положении и не отклоняйся. Теперь широко расставь руки. Да не так широко, палки должны быть впереди, а не по бокам. Стоишь?
— Стою!
— Теперь смотри, как надо отталкиваться. Давишь на палки и слегка приподымаешь пятки. — В соответствии с собственной инструкцией Вадим приподнялся на носки и оттолкнулся, лыжи поехали, и спустя секунду синяя шапочка уже мелькала в гуще других разноцветных шапок. Еще через пару секунд силуэт в сером комбинезоне слился с остальной массой лыжников. Лена вдавила палки в сугроб — ну нет, никуда она не поедет. Ей и здесь хорошо! Солнце, снег, воздух — красота! Белый шум приятен уху. Релакс, расслабуха.