— А я верю! А что мне остаётся? Медицина не в силах мне помочь, так, может, духи справятся.

— Ну, если веришь… Вера может помочь. Летом приезжайте, наверняка тропу откроют.

— До лета ждать долго. — Гуля всунула руки в петли и поскользила ногами туда-сюда, пробуя лыжню. — Ну что? Вперёд? — Оттолкнулась и поехала.

Лена попробовала повторить движения и, надавив на палки, задвигала ногами в такт Гульшат, но не продвинулась ни на сантиметр. Лыжи скользили, но на месте. Она не понимала, почему? Что она делает не так? Лена пыхтела, потела, выбрасывала палки то вперед, то назад, дёргала ногами, даже разок подпрыгнула, но результатом была лишь углубившаяся лыжная колея.

Проехав несколько метров, Гульшат остановилась и оглянулась.

— Эй! Не отставай! Толчок — движение!

— Легко сказать, — буркнула под нос Лена, налегая всем телом на палки и выбрасывая одну ногу вперёд. Колея не выпускала. Чтобы сделать шаг, откинулась назад, приподымая лыжу и опираясь под углом на палку, но потеряла равновесие. Под рукой хрустнуло, и она упала, больно ударившись плечом.

— Вот это да! — подлетев, Гуля протянула руку. — Ты как?

— Подожди, — Лена приподнялась, но осталась сидеть на снегу, отряхивая с лица снежную пыль. — Вроде нормально.

— Ого, ты сломала карбоновую палку! Я думала, они не ломаются.

— В хороших руках и не такое ломалось, — Лена стянула с ноги висящую лыжу. — Крепление тоже можно выбросить.

— А в прокате говорили, что надёжнее этой фирмы…

— Блин! — Лена покрутила крепление. — Может, ещё можно починить? — вопросительно посмотрела на Гулю.

— Не знаю.

— Вот и я не уверена, — опираясь на руки, встала. Потёрла ушибленное плечо.

— В прокате скажут…

— Ага, я даже знаю, что именно. Ладно, — Лена открепила вторую лыжу, сгребла палки. — Пойду на оглашение приговора.

— Пошли, — Гуля вынула из петли руку.

— Э, нет, ты езжай. Я виновата, мне и отвечать. Знала же, что никудышный из меня лыжник, вот и нечего было соваться. Хотела реабилитироваться в собственных глазах после вчерашнего фиаско. Не хватало ещё тебе испортить прогулку.

— А ты не обидишься?

— Ещё чего! — Лена посмотрела на исчезающие в гуще деревьев фигуры лыжников. — Догоняй вон тех!

Мужичок в летах, в синей советской мастерке и оранжевым галстуком в разрезе короткой молнии отчеканил безапелляционное:

— Четыре тысячи!

— Ого! — Лена нахмурилась. — Столько стоит новый комплект.

— Вот именно!

— Чёрт! — Лена сжала губы в комок. Отдавать четыре тысячи за лыжи, на которых она даже не каталась, было жалко.

— Плати, Рязанцева! У тебя зарплата большая! — издевательски прозвучало за спиной.

Она не поверила своим ушам, а когда оглянулась — не поверила глазам.

— Волков?! Ну нет! Не может быть! Нет! Откуда ты взялся?

— Что за вопрос, Рязанцева? Оттуда, откуда и ты. И да, я тоже рад тебя видеть. — Волков подошёл к стойке и протянул мужику паспорт. — Один комплект лыж, пожалуйста… Если ещё остались целые, — добавил, выразительно глядя на Рязанцеву и растягивая в кривую ухмылку шлёпанцы губ.

— Только тебя мне здесь не хватало! — Лена повернулась к оранжевому галстуку. — У меня с собой столько нет, мне надо вернуться в санаторий.

— Возвращайтесь, — прогундосил мужичок, хлопая ссохшейся ладошкой по синей обложке документа. — А паспорт пока здесь полежит.

— Чёрт! — Идти в санаторий, всё объяснять Вадиму, выслушивать его насмешки, потом снова сюда, в пункт проката, платить и опять возвращаться в санаторий совсем не хотелось. Ныло ушибленное плечо, к тому же с запозданием разболелось бедро и отчего-то засверлило в ухе. Хотелось в тепло, в уют, в кресло, в плед, хотелось книжку и горячего чая и хрустеть какой-нибудь вкусняшкой, рассыпая вокруг себя хлопья слоёного теста. — Волков, одолжи четыре тысячи!

— Фьюить! — «Шлёпанцы» свернулись в трубочку. — Ну, Рязанцева, ты и наглая тётка!

— Тётки на рынке, а мы с тобой коллеги, как-никак. И зарплата у тебя не меньше. Так что раскошеливайся.

— Откуда ты знаешь, какая у меня зарплата? — Волков напрягся, словно его включили в розетку.

— Я же следователь, Волков, сыщик, я всё про всех знаю, а что не знаю, то обязательно найду. Вот там… во внутреннем кармане, — Лена похлопала Волкова по груди. — Не боись, вечером отдам. В крайнем случае, завтра утром.

— Вечером, — Волков расстегнул комбинезон и запустил костлявую руку внутрь. — А то счётчик включу. — Выудил потёртый бумажник, раскрыл. — У меня только три, остальные на карточке.

— Хватит! — взвизгнул мужичок и расплылся в угодливой улыбке. — Трёх вполне хватит. Вот, пожалуйста, возьмите свой документ. Он в целости и сохранности.

Они вышли вместе, долговязый глист в комбинезоне Волков и похожая на дюймовочку в коконе Рязанцева. Остановились.

Стянутое облачностью небо просело. Снег выдохся и, устав кружиться, стал оседать на землю редкими ленивыми снежинками. Тропинки застыли. Пустынно. Безлюдно. Тихо.