Сегодня шансы на длинную историю были невелики. Моппл рассказывал сказку о феях. Ни в одной другой истории не было столь бесчисленных лугов, трав и фруктов. Моппл с блестящими глазами рассказывал о ночном бале фей на лягушачьем лугу. Он рассказывал, как завистливые кобольды закидывали танцующих фей яблоками, и его глаза увлажнились. Он рассказал, как король кобольдов появился в траве. Как он мог поднять мертвых из могил и натравить на живых.

И тут случилось кое-что необычное. Моппла перебили.

– Правда ли это был король кобольдов? – робко спросила Корделия.

Все овцы поняли, что она говорила о смерти Джорджа. Моппл молниеносно щипнул пучок травы.

– Или Дьявол? – добавила Лейн.

– Чушь! – раздраженно фыркнул Рамзес. – Дьявол бы никогда этого не сделал.

Некоторые овцы одобрительно заблеяли. Никто не думал, что Дьявол на такое способен. Дьяволом звали пожилого осла, который иногда пасся на соседнем лугу и порой издавал звуки, пробирающие до мозга костей. Его крики были поистине ужасающими, но в остальном он казался им безобидным.

– Мне все еще кажется, что Джорджа убил этот «Бог», – произнес Моппл с набитым ртом. – Бет тоже так сказала!

Овцы уважали Бет за то, что она так много сил вкладывала в сомнительные предприятия типа спасения души Джорджа.

– Зачем кому-то так поступать? – спросила Мод.

– Пути Бога неисповедимы, – объяснила Клауд.

Остальные взглянули на нее с удивлением. Клауд поняла, что сказала что-то странное.

– Он сам так сказал, – добавила она.

– Значит, соврал! – прорычал Отелло.

Глаза овцематок заблестели от изумления. Одна лишь Мисс Мапл не впечатлилась.

– В ночь, когда умер Джордж, у нас был прилив или отлив? – внезапно поинтересовалась она.

Секунду все молчали. Они размышляли.

– Прилив! – хором заблеяли Моппл и Зора.

– А что? – спросила Мод.

Мапл сосредоточенно зашагала туда-сюда.

– Если бы труп Джорджа бросили с утеса, его бы никогда не нашли. Его бы далеко отнесло, может до самой Европы. Дело бы не раскрыли. А получилось так, что любой мог найти тело, вернее, тело было невозможно не найти. Убийца хотел, чтобы Джорджа обнаружили. Но почему? Зачем ему понадобилось, чтобы тело нашли?

Овцы долго и напряженно раздумывали.

– Потому что убийца хотел кого-то обрадовать? – нерешительно предположил Моппл.

– Потому что он хотел кого-то припугнуть, – сказал Отелло.

– Потому что он хотел кому-то о чем-то напомнить, – протянул Сэр Ричфилд.

– Точно! – довольно ответила Мисс Мапл. – И теперь нам предстоит выяснить, кто обрадовался, кто испугался, а кто вспомнил. И о чем вспомнил.

– Нам этого не узнать, – вздохнула Хайде.

– А вдруг? – возразила Мисс Мапл.

Без лишних слов она начала щипать траву. Овцы притихли, с трепетом думая о том, какая задача им предстоит.

Внезапно один ягненок громко заблеял от ужаса и возмущения. Сара, его мать, начала взволнованно блеять ему в унисон. Овцы оглянулись. Сара металась из стороны в сторону, словно пытаясь согнать с себя надоедливое насекомое. Ягненок стоял рядом с плаксивым выражением лица. Затем меж ног Сары промелькнуло что-то маленькое и мохнатое и зигзагом поскакало прочь.

Недомерок. Молочный вор. Зимний ягненок. Он улучил момент всеобщего замешательства, чтобы украсть у Сары молоко.

Некоторые овцематки тоже в негодовании заблеяли.

Всем овцам известно, что зимний ягненок в отаре – к беде. Внеурочные, зимние ягнята из-за холода рождались со взбалмошным характером и злобной душонкой. Вестники несчастья, которые в голодные времена приманивали к продрогшей отаре хищников. Жадные, бесцеремонные и холодные как день, в который они появились на этот тусклый свет. И еще не было зимнего ягненка хуже того, что с прошлого года бродил по стаду. Он родился в самую темную ночь. В ту же ночь умерла его мать. Все думали, что и ягненок умрет. Но он с визгом ковылял за отарой, которая старалась его избегать. Так продолжалось два дня. На третий день все ждали, что он, наконец, умрет. Но Джордж перечеркнул их планы бутылочкой молока. Когда они начали неодобрительно на него блеять, пастух пробормотал что-то о «мужестве» и вопреки здравому смыслу вырастил ягненка: бесцеремонного молочного вора, нескладного, словно коза, слишком маленького для своего возраста, но цепкого и хитроумного. Овцы старались его игнорировать.

Поэтому сейчас овцы не слишком расстроились. Убедив себя, что зимний ягненок действительно убежал на край луга и спрятался под Вороньим деревом, все стали вести себя как ни в чем не бывало.

Остаток дня они провели как положено овцам. Они долго паслись (избегая «Места Джорджа»), спокойно переваривали пищу в вечерних сумерках, дружно поскакали к загону после того, как Клауд объявила, что ночь будет дождливой. Там они тесно сбились: ягнята посередине, старшие вокруг, взрослые бараны с краю – и тут же уснули.