Ричфилд подошел к Мапл.

– Надо бы научить мальца манерам, – сказал он. – А не то закончит как Мельмот.

Мисс Мапл ничего не ответила. Не было овцы, столь непохожей на Мельмота, как Моппл.

Постепенно восторги насчет «Места Джорджа» поутихли. Овцы вернулись к привычному занятию – щипать траву. Мисс Мапл наблюдала за ними. Хорошо, что они успокоились. В сытом и менее взвинченном состоянии у них вновь пробудится любопытство, и они смогут возобновить поиски убийцы. Пусть и на овечий лад: с перерывами на покушать и панику, – но неукоснительно. Мапл хорошо всех знала: на ее глазах росли молодые овцы, со взрослыми она росла сама. Когда она была еще ягненком, дерзкие выходки Ричфилда и Мельмота держали в напряжении все стадо. Ричфилд так давно не упоминал своего близнеца – Мапл было подумала, что тот его забыл. А теперь в ней зашевелилось беспокойство. Воздух был чист, с моря дул прохладный ветерок, луг благоухал. И все равно повсюду пахло смертью – недавней и старой, практически забытой. Мапл начала пастись.

После обеда на выгоне вновь появились люди. Из деревни пришла округлая женщина и одетый в черное мужчина с жестким воротником и необычно длинным носом. Женщина тоже была в черном, но из-за огненно-рыжих волос, голубых глаз и румяных щек все равно казалась овцам пестрой. Она пахла яблоками – так приятно, что на этот раз подслушивать вызвались сразу пять наблюдателей: Мисс Мапл, Отелло, Хайде, молодая овечка по имени Мейзи и Моппл Уэльский.

Люди остановились возле дольмена.

– Здесь? – спросила женщина.

Мужчина кивнул. Пестрая уставилась на землю. Дождь смыл след от лопаты, так что она смотрела не на то место.

– Это ужасно, – пропищала она. – Кто мог так поступить, кто?!

Овцы навострили уши. Возможно, высокий черный человек сейчас даст ответ. Но он молчал.

– Мне с ним порой было непросто, – добавила женщина.

– Всем было непросто с Джорджем, – произнес Длинноносый. – Он был потерянной душой, заблудшей овцой, но Господь в своей бескрайней добродетели принял его к себе.

Овцы удивленно переглянулись. Клауд в замешательстве заблеяла.

– Надо было лучше за ним приглядывать, – продолжила женщина. – В последнее время он вел себя странно. Я думала, он просто стареет. Куда-то уезжал на машине, получал письма, которые мне нельзя было вскрывать… И… – Она привстала на цыпочки и начала шептать Длинному на ухо, но овцы все равно услышали: – Я выяснила, что он тайком читает романы, любовные романы, ну, вы понимаете.

Она покраснела. Ей это шло. Мужчина взглянул на нее с интересом.

– Да неужели? – спросил он.

Они медленно направились в сторону пастушьего фургона. Овцы занервничали. Вот-вот выяснится, что они натворили с огородом.

Женщина окинула взглядом пастуший фургон, обглоданные грядки с травами и общипанные кусты помидоров.

– Красиво тут, – вздохнула она.

Овцы не поверили своим ушам.

– Наверное, мне стоило временами его тут навещать. Но он не хотел. Никогда меня сюда не пускал. Я могла бы приносить ему пироги. Но теперь уже слишком поздно. – На ее глаза навернулись слезы. – Я никогда не интересовалась скотиной. Джордж приносил шерсть, а я ею занималась. Чудесная мягкая шерсть… – Она всхлипнула.

– А что теперь будет со стадом, Кейт? – спросил Длинноносый. – Тут такой хороший участок, да и о животных кому-то надо позаботиться.

Кейт огляделась.

– Непохоже, что о них надо заботиться. Вид у них счастливый.

Мужчина кисло произнес:

– Стаду нужен пастух. Хэм выкупил бы их у тебя, если не хочешь лишних забот.

Овцы застыли от ужаса, но женщина лишь пожала плечами.

– Вряд ли Хэма можно назвать пастухом, – сказала она. – Он не будет о них заботиться.

– Есть разные способы проявить заботу. Любовь или строгость, слово или меч. Господь научил нас этому. Самое главное – порядок. – Длинный нос одетого в черное с упреком уставился женщине в лицо. – Если ты не хочешь общаться с Хэмом, я могу поговорить с ним за тебя, – добавил он.

Женщина помотала головой, овцы выдохнули.

– Нет, с Хэмом все в прошлом. Но я даже не знаю, принадлежит ли все это мне. Есть завещание. Джордж составил его в городе у адвоката. Должно быть, это очень необычное завещание: он долго искал адвоката, который бы за него взялся. В завещании сказано, кому все достанется. Мне ничего не надо. Я лишь надеюсь, что он ничего не завещал ей.

Внезапно луг, кажется, перестал казаться ей красивым.

– Пойдем?

Мужчина кивнул.

– Мужайся, дитя мое! Господь – Пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться.

Они побрели с лужайки, прямо по «Месту Джорджа», и вытоптали несколько молодых ростков.

Отелло заскрипел зубами.

– Проклятье! Как же я рад, что этот Господин – не мой пастырь!

Остальные закивали.

– Я свалю, пока они не продали нас Мяснику, – проблеял Моппл.