—Похуй, не хочешь со мной, я отвезу тебя на такси, потом вернусь за машиной, — заявляю так же ультимативно, как и она.

—Отвратительно! Уши вянут! — возмущается на мою брань, берет свою сумочку со стойки и дефилирует к выходу.

Неженка, мать ее. Иду за ней на закуренное крыльцо, где толпятся остывающие после танцпола мухи.

Она все еще упрямо пытается вызвать хоть одну службу такси, но сюда мало кто хочет тащиться и развозить полную машину синей молодежи. Никто не берет ее заказ и через пятнадцать минут, и через полчаса.

У меня хорошая выдержка, так что я просто стою чуть поодаль, наблюдая за ее цирком. Даже не курю, а то вдруг у училки культурный шок случится. А она делает вид, что меня не существует.

—Подвезти, красотка? — окликает ее кто-то из толпы.

—Я тебя сам щас довезу, не найдут, — спокойным тоном переключаю чувака на себя.

—В свою песочницу что ли? — разворачивается ко мне тип.

—На соседнее кладбище! В твоем возрасте уже пора там лежать, да, братан?

—Че сказал? — воспаляется мужик.

—Бля, бро, это Фишера сын, отъебись от него! — кто-то из его компании кладёт руку ему на плечо, пытаясь увести.

—Да хоть папы Римского, — мужик настроен решительно. —Он же не бессмертный?

—Все, пошли давай! — кто-то из его таких же возрастных друзей утаскивает этого Отелло внутрь. —Извините, хорошего вам с девушкой вечера!

Провожаю их глазами, и подхожу к перепуганной от диалога Виолетке, которой скоро проезжающие машины сигналить начнут.

—Олененок, ты бы уже дома была. Еще немного, и я с кем-нибудь зацеплюсь. Поехали!

Решительность в ее глазах поугасла, побелевшими от холода пальцами она сжимает телефон, который показывает, что осталось пара процентов зарядки.

Протягиваю ей локоть, чтобы ухватилась.

—Поехали, — выдыхает пораженческим тоном и наконец-то поддается.

Берет меня невесомым касанием под руку, и семенит к моей бэхе.

—Удалось договориться с отцом? — спрашивает осторожно, оценивая тачку.

—Не будем о плохом в такой прекрасный вечер, — открываю ей дверь и жестом приглашаю в салон.

Завожу машину, сдаю назад, и выруливаю на почти неосвещенную улицу. Включаю ей обогрев сиденья на полную, и настраиваю теплый воздух в ее сторону. Она трет свои холодные ладони и прижимает обнаженные коленки друг к другу.

Сидит и косится на меня недовольно, будто я не домой ее везу, а во вражеское логово. И такое напряжение висит в воздухе.

Может, я реально ее бешу, и мне лишь показалось, что она трепещет при виде меня? При мысли, что я просто навоображал себе взаимную симпатию, горько давит внутри.

Глава 21.1 Вильгельм

—Согрелась? — спрашиваю, чтобы как-то разбавить повисшую в салоне тишину.

—Да, благодарю.

—Музыку включить? А то уснешь сейчас, — говорю по-доброму, вдруг она меня боится.

—Можно, — пожимает плечами.

Тапаю на экран, пролистываю плейлисты и выбираю свой любимый.

—Это на немецком, что ли? — наконец-то подает признаки жизни моя пассажирка.

—Не нравится? — тянусь переключить.

—Оставь, просто спросила, — хочет машинальным жестом оградить экран, и случайно касается моей руки, одергивая ее как от огня. —Не слышала немецкой музыки особо.

—Ну, то есть подпевать не будешь? — предлагаю.

—Нет!

—Давай со мной: an deiner Seite will ich bleiben, geh durch Feuer und alle Zweifel*, — подвываю треку.

—Ничего непонятно, но звучит сопливо, — морщит свой маленький нос.

Пытается держать оборону, но я все же улавливаю улыбку в голосе.

—Любишь пожестче? — выдаю прежде, чем осознаю, как это звучит.

Блять, я такими репризами всех Оленят в ее голове распугаю.

—Музыку пожестче, имею в виду— решаю уточнить.

—И музыку тоже, — бросает будничным тоном.

Любит она пожестче. Умолкаю, потому что картинки категории восемнадцать плюс в моей голове уже не остановить. Там уже целый фильм с ней в главной роли. Браззерс отдыхают.

—Прекрати это думать сейчас же! — командует Виолетта, видя мою блаженную полуулыбку самому себе.

—Я просто слежу за дорогой, — отвечаю.

И представляю тебя голой.

—Мы как-то медленно едем, — Виолетта совсем оживает.

Выпрямляется в кресле, откидывая волосы от лица.